И тут, чтобы точно мало не показалось, у меня начинает орать будильник. Идеально.

Она переставила эту чертову штуковина на восемь тридцать.

– Восемь тридцать? – ору я. – Ты что, на хрен, шутишь, что ли? Туда только ехать пятнадцать минут. Как я успею переодеться и выйти на лет в девять, если… – замолкаю.

Гребаный ад. Нет смысла спорить. Я протяжно выдыхаю и пытаюсь успокоиться.

– У меня не заводится машина, – спокойно объясняю я ей. – Меня надо подвезти. Так я бы поехал с ребятами, но они уже ушли.

– Пожалуйста, не сердись на меня, – теперь она определенно проснулась и вскакивает с кровати. – Я не думала, что это так важно.

До чего трудно не сорваться на нее. Кто остается на ночь в доме парня, с которым случайно замутила накануне, а потом переставляет ему будильник? Я чувствую, что вот-вот снова взорвусь, а потому игнорирую ее, пока она одевается, и снова звоню Шейну.

– Слушай, – торопливо объясняю я ему. – Я опоздаю. Постарайся прикрыть меня перед Дженсеном, если сможешь. Скажи ему, что у меня машина сломалась.

– Я тебе говорил, что этот джип тебя однажды подведет.

Да, конечно, именно джип меня и подвел.

Ни разу в своей жизни я не опаздывал на тренировку. И, хотя я ненавижу зависеть от других, судя по приложениям на телефоне, ни одного доступного водителя поблизости нет, так что придется ехать с Каррмой. К счастью, я неплохо ее встряхнул, так что мы выскакиваем из дома и бегом несемся через улицу. Меньше чем через пять минут мы уже у ее машины.

Каррма отпирает маленький красный хетчбэк.

– Ладно, босс, забирайся.

При этом она дразняще улыбается, и гнев во мне вспыхивает с новой силой.

Я ныряю в машину и указываю на двухполосную дорогу по направлению к кампусу Брайара, а через несколько минут начинаю чесаться от нетерпения. Она превышает скорость на пять миль, так что умом я понимаю, что не могу просить ее ехать быстрее. Она и так нарушает. Но, черт возьми, на ее месте я бы рискнул получить штраф в сотню баксов, лишь бы успеть вовремя.

Барабаню пальцами по средней консоли, представляя, как жму ногой на газ, но на деле всю дорогу до кампуса я просто с ума схожу. Каррма пытается поддерживать разговор, но я ее старательно игнорирую – меня пугает то, что я могу ей сказать.

Без пяти девять мы въезжаем на парковку Центра Грэхема. Нет ни единого шанса, что я успею переодеться и выйти на лед до того, как раздастся свисток тренера. Это точно. Надеюсь, его удовлетворит оправдание, что у меня сломалась машина, но Дженсен серьезно изводит нас с самого начала лагеря и уже готов вот-вот выгнать кого-нибудь из команды. Вполне возможно, за опоздание он решит и меня исключить – это в его глазах просто преступление.

Каррма заезжает на парковку, а я уже расстегиваю ремень безопасности и хватаюсь за ручку двери.

– Что, даже не поцелуешь на прощание?

Я слишком раздражен, чтобы даже смотреть на нее.

– Мне пора.

– Серьезно? Мы провели вместе ночь, а теперь у тебя нет двух секунд поцеловать меня на прощание?

Я покорно склоняюсь для поцелуя – просто чтобы не задерживаться еще больше. К моему колоссальному раздражению, короткого прикосновения губ ей недостаточно. Уже в следующее мгновение она перебирается на пассажирское сиденье, ко мне на колени, обвивает руками мою шею и пытается засунуть язык мне в рот.

– Каррма, – предостерегаю я и крепко хватаю ее за талию, чтобы скинуть с себя.

Она в ответ принимается целовать меня в шею, и во мне закипает злость. Речь идет о моей карьере! Дженсен следит за мной. Команда, которая хочет заполучить меня для НХЛ, следит за мной. Если я хочу играть в профессиональном спорте и преуспеть, нельзя обжиматься с какой-то там девчонкой, пока сокомандники разогреваются перед тренировкой.