Когда она склоняется ближе и шепчет мне на ухо: «Не хочешь подняться наверх?», приходится признать, что предложение очень соблазнительное.

В последний раз я спал с девчонкой месяц назад, когда навещал Беккетта в Индианаполисе в выходные. Мы прошлись по барам, и в итоге домой я отправился с барменшей: ей было уже к тридцати, и выглядела она очень привлекательной. Веселая выдалась ночка.

Зато потом за месяц мне пришлось искать нам дом в Гастингсе, работать на стройке по двенадцать часов, а теперь еще и посещать жуткий тренировочный лагерь. Просто катастрофа.

Тепло и ласка моему члену явно не помешают.

Так что я оставляю пиво на кухонной стойке и пожимаю плечами.

– Почему бы и нет.

Я проспал сигнал будильника.

Вот же черт.

С кровати я вскакиваю как ракета, прихватив с собой покрывало. Каррма шепчет что-то во сне, ощущая потерю тепла. Теперь ее голые ноги и розовые трусики оказались на виду, и она поджимает колени в поисках комфорта.

Обычно я ни с кем не остаюсь до утра, особенно во время сезона, но вчера мы оба очень устали, и мне было как-то не по себе от того, что придется ее выгнать. Я четко дал понять, что в шесть встаю, но Каррма только плечами пожала. Попросила не будить ее, если я встану раньше, – просто запереть дверь, а она выйдет через черный ход.

Несусь в ванную, гадая, как вообще умудрился не услышать будильник. С самого перехода в «Брайар» я ставлю будильник на шесть, чтобы на каток выйти к семи. Я всегда прихожу заранее – попрактиковаться, даже если на самом деле тренировка начинается только в девять. Мы с Каррмой даже спать легли не так поздно, около полуночи.

До чего я на себя зол. До кампуса пятнадцать минут езды на машине, я даже позавтракать не успею, черт побери.

Почему остальные меня не разбудили? Обычно они уходят где-то в восемь. Они же видели, что мой джип все еще у дома.

Яростно чищу зубы, а второй рукой листаю список контактов – надо позвонить Шейну.

– Приветик, – откликается он. – Ты где?

– Дома. Почему вы меня не разбудили?

– Не знаю. Подумали, что ты денек отдохнешь от своего перфекционизма и явишься на тренировку в нормальное время, как нормальный человек.

Ха. То, что он называет перфекционизмом, я называю настоящим хоккеем.

– Я будильник проспал, но уже еду. Ты не принесешь мне кофе в раздевалку, чтобы я наскоро глотнул, пока одеваюсь?

– Для тебя, пупсик, все что угодно.

Я возвращаюсь в свою комнату и тихо одеваюсь, а Каррма все спит. Она снова забралась под покрывало и укуталась по самые уши.

Раз уж она попросила ее не будить, оставляю ее в спальне и спускаю по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Запираю переднюю дверь и запрыгиваю за руль.

А потом я поворачиваю ключ в замке зажигания, и машина не заводится. Матерь божья.

Что за черт! Только не сейчас.

Только этого мне не хватало!

Трачу пять минут драгоценного времени, пытаюсь завести мотор – дохлый номер. Выругавшись так, что даже самые отъявленные сквернословы пришли бы в ужас, возвращаюсь в спальню. Хватит Каррме изображать спящую красавицу.

– Эй, – трясу ее за плечо. – У тебя машина есть?

Она сонно моргает.

– Да… а что?

Меня затапливает облегчение. Слава богу.

– Отвези меня на тренировку. Пожалуйста.

– Но еще так рано.

– Нет, уже поздно. Я должен был добраться к семи, но проспал будильник.

– Я его переставила, – не очень уверенно возражает она.

Я застываю на месте.

– Что?!

– Я переставила будильник у тебя на телефоне. Ты сказал, что тренировка в девять, не знаю, зачем ставить будильник на шесть…

– Потому что я езжу к семи, – срываюсь я, практически дрожа от ярости. – Поверить не могу, что ты переставила гребаный будильник.