— Давайте так, Марта, я задаю вопрос, а вы либо отвечаете, либо пьете, договорились? 

Марта рассмеялась: 

— Любите пьяных женщин, Хьюберт? 

— На самом деле не очень, — улыбнулся, прищурившись. 

— Ладно, давай свои вопросы. 

—Ты влюблена? — облокотившись о стол, придвинулся Хьюберт чуть ближе, оставляя между ними совсем мало расстояния. 

— О, — удивилась Марта, — не ожидала подобного вопроса. Думала, ты спросишь что-то вроде того, кем я работаю или сколько мне лет. 

Хьюберт приподнял бровь, ожидая ответа. 

— Нет, я не влюблена, — покачала головой. 

— Сколько тебе лет? — не дождавшись вопроса от Марты, задал еще один Хьюберт, а девушка, рассмеявшись, сделала внушительный глоток коктейля, минуя трубочку. 

Это заставило расхохотаться обоих. Мелодичная музыка и плавно бегающие по залу огни расслабляли, делая вечер томным. Хьюберт пригласил Марту на танец и долго кружил в объятьях, продолжая сводить с ума огромными серыми глазами. 

Он проводил до номера и в какой-то момент, Марта, осмелев от коктейлей и танцев, чуть было не совершила ошибку, предлагая войти. Хьюберт наклонился, целомудренно целуя в щеку. Настоящий джентльмен. Вынув из кармана шариковую ручку, он подставил ладонь. Марта написала номер, стараясь выводить цифры как можно четче. 

Оказавшись внутри комнаты, Марта упала на кровать, обнимая огромную подушку. Впервые за много месяцев она чувствовала себя женщиной. 

Громкий звук резких ударов в дверь не дал уснуть. Марта поднялась на ноги. Все немного кружилось, она старалась идти как можно ровнее. 

— Кто там? — спросила девушка, ставя ногу на ногу, пол оказался холодным. 

Истеричные вопли Эммы настораживали. Марта открыла дверь. Модель захлёбывалась слезами, заикаясь и кашляя. Босиком, одетая в белую майку, хорошо известного Марте фотографа, она выглядела жутко перепуганной. 

— Шейн, Марта, Шейн! С ним что-то не так! Марта, мне кажется, он умирает, помоги мне. Надо.. надо вызвать кого-то! Я не знаю, что делать! Он умирает! 
 

3. Глава 2

Марта подбежала к умывальнику и обдала лицо холодной водой, пытаясь избавиться от легкого алкогольного опьянения. Крепко-крепко зажмурилась, сжав керамику и вспоминая, что есть у нее под рукой. Эмма топталась на месте, повторяя одно и то же, явно впадая в истерику. 

— Он, он… 

— Судороги уже начались? — не закрывая дверь в номер и ускоряя шаг, пошла по коридору Марта. 

— Чего? — прошептала Эмма, кусая нижнюю губу и беспрерывно убирая волосы за уши. 
Запутанные пряди лезли в глаза, косметика размазалась, на лице проступили красные пятна, выглядела она ужасно. 

— Он спал? 

— Да. Мы уснули, потом я проснулась от того, что он был весь мокрый, как будто пробежал несколько кругов по стадиону, дрожал, — девушка всхлипнула, скривилась и запищала, — и не узнавал меня, даже встать не мог. 

Марта побежала. Мимо скользила горничная с тележкой и чьим-то поздним ужином. Марта схватила графин, наполненный апельсиновым соком. Женщина в форме возмутилась и даже попыталась отобрать емкость с ярко-оранжевой жидкостью, но Марта была непреклонна. 

— Вопрос жизни и смерти. 

— Это еще зачем? — Продолжала заикаться Эмма. — Давай скорую вызовем, может его отравили завистники? Он же такой талантливый. 

Нижняя губа девушки дрожала, Марта посмотрела ей в глаза. 

— Я ничего не делала, — заорала Эмма, — мне он нравится, он…Я люблю его! 

— Кто бы сомневался, — прыснула Марта, — три дня уже знакомы. 

Толкнув ногой приоткрытую дверь, Марта включила свет. Спальню номера залило ярким искусственным светом. 

Шейн лежал на кровати бледнее, чем белоснежная гостиничная простынь. В нос ударил спертый воздух: в номере пахло сексом и сладким спиртным напитком. Мокрый от ледяного пота мужчина дрожал, не в силах сконцентрировать внимание. Наблюдалось нарушение координации движений, спутанность сознания. Шейн явно потерял ориентацию в пространстве.