Наступила тишина. Мать и сестры Хоука смотрели друг на друга с нескрываемым смятением. Они считали, что Хестер поступает опрометчиво, но Хоук знал, что тетя очень умна.

– Хестер, дорогая, – прочистив горло, произнесла графиня. – Вы очень добры, но вы, возможно, не представляете, как это утомительно – посещать все эти увеселения.

– Я никогда не устаю, Луиза, – ответила тетка. – Мне доставит удовольствие сопровождать девчушку. Она очень симпатична. Я за несколько недель найду ей жениха.

Джулиана замужем? Хоуку это казалось… невероятным. Хотя он знал, что женщины обычно выходят замуж молодыми, эта мысль не укладывалась у него в голове.

– Сколько тебе, девочка? – спросила Хестер, взглянув на Джулиану.

– Двадцать один, – ответила та.

– Подходящий возраст, но брак – дело серьезное.

– Я должен одобрить ее выбор, – вмешался Тристан.

Джулиана, недоумевая, округлила глаза, и Хоук, заметив это, ухмыльнулся. Он не завидовал тому смельчаку, который обратился бы к Тристану за разрешением жениться.

– Раз дело решено, – закончила разговор Хестер, – пошли обедать.

Когда дамы покинули столовую, Хоук достал портвейн. Его зятья обменялись многозначительными взглядами. Тристан молчал, но внимательно наблюдал за ними.

– Леди Джулиане нельзя жить у Хестер. – Монтегю положил свои маленькие кисти на стол, обращаясь к Хоуку. – Слишком свободные манеры и мысли вашей тетушки могут оказать на девушку плохое влияние.

– Пойдем в кабинет, – сказал Хоук, поймав взгляд Тристана.

Тот кивнул.

Оба поднялись. Когда Хоук собрался взять подсвечник с буфета, Монтегю с трудом выбрался из-за стола.

– Пейшенс останется и последит за Джулианой.

– Сестра твердо решила ехать в Бат, – сказал Хоук. – Она не будет чувствовать себя спокойно, пока не удостоверится, что с бабушкой все в порядке. – Меньше всего ему хотелось, чтобы Джулиана узнала о браке на примере семьи Пейшенс.

– Вы знаете, что ваша бабушка симулянтка, – продолжил Монтегю. – Если ваша мать и сестры откажутся от поездки, она перестанет капризничать.

Хоук понял, что Монтегю пытался уговорить жену остаться. Этот человек постоянно донимал Пейшенс расспросами, где она бывает, и разражался руганью, стоило ей всего лишь заговорить с другим мужчиной.

– У меня дело к Шелбурну. Пейте портвейн, джентльмены.

Он уже направился к выходу, но Монтегю заставил его остановиться.

– Черт возьми, Хоук! Кто-то должен взять ответственность за девушку.

Хоук обошел стол, приблизился к зятю и произнес:

– Это вас не касается. – И, понизив голос, добавил: – Помните, о чем я вас предупреждал.

Монтегю сверлил Хоука глазами, но сказать что-либо не решился. На Рождество он высказал ряд унизительных замечаний в адрес Пейшенс. Хоук отвел его в сторону и пообещал хорошую взбучку, если тот еще раз неуважительно отзовется о жене.

– Грязное животное! – прошипел Хоук, когда они с Тристаном выходили из комнаты.

– Монтегю недоволен тем, что ты имеешь политическое влияние, хорошее наследство и высокий рост. Он чувствует себя униженным и такими гнусными средствами пытается доказать, что он тоже мужчина.

Хоук желал Монтегю отправиться в ад. Тот, когда добивался руки Пейшенс, демонстрировал горячую любовь, но вскоре после свадьбы показал свое истинное лицо.

В кабинете пахло кожей. Хоук поставил подсвечник с горящими свечами на каминную полку и сел в кресло, стоявшее возле письменного стола. Камин не горел, и в помещении было прохладно. Хоук никогда не пользовался кабинетом. Уже несколько лет он снимал квартиру в Олбани. Семья этого не одобряла, но Хоук не мог больше выносить деспотизма отца.

– После смерти отца все осталось по-прежнему, – заметил Тристан.