Хамид встаёт сбоку и расстёгивает брюки. Берёт мою руку, кладёт её на свой член. Отрешённо глядя в пространство, лениво вожу ладонью, сжатой в кулак, по мужскому органу. Он наливается кровью, твердеет. Намерение хозяина дома ясно как божий день. Сжав зубы, не позволяю себе заплакать. Пусть этот псих делает, что хочет. Но я не доставлю ему удовольствие увидеть мои слёзы или услышать мольбы.
Мужчина тянет меня за руку, заставляя встать со стула. Давит за спину, опрокидывая грудью на стол. Задирает подол халата. Сдёргивает трусики и, плюнув на пальцы, размазывает слюну по моему заднему отверстию. После чего, толкается в него вставшим членом. Больно. Ещё больнее, чем было вчера. Закусываю губу, чтобы не закричать. Впиваюсь в столешницу пальцами до побелевших костяшек. Комкаю скатерть. Мужественно терплю экзекуцию. С каждым последующим толчком ненависть к Хамиду во мне растёт и множится. Становится топкой, как тина и чёрной, как смола. Представляю десять казней египетских, которым с превеликим удовольствием подвергла бы своего «мужа».
– Так-то лучше, - комментирует он, кончив в мой зад. – Хорошего дня, любимая.
Хамид целует меня в щёку и уходит на работу, заперев дверь на замок. Естественно, изнутри он не открывается.
Приведя себя в порядок и смазав кремом измученную попу, надеваю ненавистное платье. С горькой усмешкой вспоминаю, как раньше была очарована восточным колоритом. Все эти роскошные ткани, расшитые золотыми и серебряными нитями, массивные украшения с камнями, элементы мавританского стиля в интерьере. Даже слегка сожалела, что квартира Хамида абсолютно имперсональная – современная светлая мебель, никаких персидских ковров, обычная посуда.
Я представляла, что превращу безликое жильё мужчины в настоящий восточный шатёр, когда мы поженимся. Присматривала на базарах медные кувшины и блюда в качестве декора для гостиной и кухни. Мечтала сменить жалюзи на бархатные гардины непременно тёмно-малинового или аметистового цвета. Училась готовить восточные блюда.
Теперь же единственное моё желание – уехать подальше от всего арабского и забыть навсегда, как страшный сон. Собственно, первый шаг на пути к этому я собираюсь сделать прямо сейчас. Пусть урод лишил меня телефона и денег, которые были в сумочке, но зато я знаю, где лежит мой паспорт. Я сама добровольно отдала его Хамиду в первый день после приезда.
Чтобы ненароком не потерять документ, ещё в прошлый визит мы определили его в сейф. Тогда мужчина рассказывал, мол, на улицах города небезопасно, часто у туристов воруют сумочки, срывают драгоценности и фотоаппараты. Поэтому я, не раздумывая, положила паспорт в сейф. Хамид при мне набрал код и велел запомнить его на всякий случай. Тогда я сочла этот жест милым проявлением заботы. Сейчас же понимаю: гад сделал всё, чтобы усыпить мою бдительность. И я повелась, как последняя идиотка. В этот раз снова отдала ему паспорт. Ну а чего? В прошлую нашу встречу Хамид же его вернул. Разве могла я подумать, что всё так обернётся?
Набираю на панели сейфа заветную комбинацию цифр, но она не срабатывает. Забыть или перепутать код я не могла. Память на числа у меня прекрасная, профессия бухгалтера обязывает. Повторяю операцию ещё два раза. Безрезультатно. С*ка! Он попросту сменил код!! Какая же я дура!
В отчаянии пинаю кресло. Обвожу глазами комнату. Ноутбук Хамида исчез. Он забрал его с собой чтобы я не могла выйти в Интернет. Ну, ничего! Придётся действовать радикально. Обратиться за помощью к соседям, ни с одним из которых, к слову сказать, я не знакома.