Двое охранников тащили по коридору в сторону выхода небольшого роста парня, который плевался и изрыгал ругательства. На полу, прислонившись к стене, сидела Жанна, из носа капала кровь, уже запачкав светлую ткань на уровне груди. Поля бросилась к ней.

– Что случилось? Кто это был? – Полина кивнула в сторону. Крики затихли. Как и шаги. Поля и сама догадалась, кого только что выволокли из бара.

Жанна шмыгнула носом и качнула головой. Ладонью она пыталась остановить кровотечение. Зажмурила глаза. Открыла снова.

– Опять он, да?

– Снова требует мою зарплату, урод!

Поля наклонилась и протянула руки к подруге.

– Вставай. Почему ты до сих пор не обратилась в полицию?

Полина знала, что бывший парень Жанны, которого она называла не иначе как изверг, постоянно терроризирует её и требует денег. Он и дня не работал, а кушать и покутить хочется. Вот и вымогает деньги у бедняжки, хотя знает, что зарплата у неё небольшая, да и квартира, в которой она живёт – съёмная.

На реплику Полины Жанна лишь хмыкнула:

– Меня же ещё не убили. И даже не покалечили. Кому я нужна.

Поля помогла подруге подняться и завела её в свой кабинет.

– Садись, я сейчас.

Полина поспешила в туалетную комнату, что находилась за дверью кабинета. Взяла чистую тряпку и смочила холодной водой. Затем вернулась к Жанне. Та сидела, то жмуря глаза, то снова их открывая.

– Держи, – она протянула тряпку подруге и села на стул. Вздохнула.

– Никто нас не спасёт, кроме нас самих, – девушка несколько раз шмыгнула носом, вытирая кровь. Постепенно поток остановился.

– Я скажу Глебу и этого хмыря больше не пустят на порог бара. И охрану предупредим. Есть его фото? Перешли мне, давай.

Жанна сделала как просила Поля. А Полина, получив фото, быстро нацарапала смс Глебу Белову, хозяину «Ночного прибоя», и фото улетело адресату. Охранники тоже были предупреждены. Век телефонов и интернета! Всё можно сделать не то, что не выходя из кабинета, но даже из кровати не надо вылезать, чтобы сообщить кому-то новость или рассказать байку. Так вот!

– Да, но я ведь не живу тут. А где я живу, он знает, – усмехнулась барменша. В голосе прозвучали нотки горечи.

– Хочешь, поживи пока у меня. Может, он отстанет, если не будет знать, где тебя искать.

Жанна горько усмехнулась. Её глаза блестели от слёз. Поля подумала, что подруге точно нельзя возвращаться домой. Мужчина, который бьёт женщин, автоматически перестаёт быть мужчиной. Особенно, если женщина слаба и не может ответить.

– Вряд ли это так. Он следит за мной. Ходит по пятам.

– Сегодня выйдем вместе.

– Не поможет. Я знаю. Пока денег не дам.

– Иногда нужно сбежать, – сама не веря в это, прошептала Полина, вспоминая прошлое.

– Как ты сбежала? – Вдруг спросила Жанна, сама не ведая почему. Она историю Полины не знала. Знала только, что ей пришлось туго в жизни.

Поля снова вздохнула. У неё не было выбора.

– Мы можем сбежать и спрятаться от человека, но от страха никуда не деться. Знаешь, наверное, рано или поздно, каждому приходится бороться со своими демонами, своими страхами, – сказала Жанна, не дождавшись ответа Полины.

«И я так думаю. Но стараюсь этот момент оттянуть как можно дольше».

– Ты философ, – произнесла она вслух. – Держи ключ от кладовой. Возьми чистую форму, а эту брось в стиралку.

Поля отдала девушке связку своих ключей.

Жанна с благодарностью посмотрела на подругу и отправилась менять одежду.

Полина снова принялась за работу, но цифры так и плясали перед глазами. В конце концов, она отбросила листы, откинулась на спинку стула и посмотрела в потолок.

Жанна была права. Нам самим необходимо справляться со своими демонами. И Поля пыталась. Она пыталась уже на протяжении многих лет. Два раза в неделю. Сегодня пятница, а значит завтра, в субботу, ей нужно на сеанс. Помогал ли ей её психотерапевт? Поля не знала. Ведь каждый раз, выходя из кабинета господина Грехова, она чувствовала опустошение. Она переставала думать о прошлом на некоторое время. Может это и было помощью. Не думать ежечасно, ежесекундно о распростертом на холодной осенней земле теле её отчима и крике матери, и плаче сестры… Но вовремя самих сеансов ужас возвращался.