Забирая долг. Уничтожая. Заставляя сердце обливаться кровью.

Первый поцелуй. Болючий, дикий, чужой. Он не смел этого делать. Но сделал. Забрал, похитил, уничтожил.

Я тихо промычала что-то невнятное. Во рту появился привкус никотина. В сердце – дикий трепет. Новые ощущения, о которых мама еще не рассказывала.

Уперевшись кулаками в мужскую грудь, я попробовала оттолкнуться. Сбежать. Но стало только хуже: Эмиль углубил поцелуй.

Когда все закончилось и он меня отпустил, губы горели огнем. По-другому такие мужчины не целуются. Теперь я знаю.

– А так и не скажешь, – напомнил он мне мою ложь.

Я опустила голову, спрятав растерянный взгляд. Потрогала губы – они были горячими.

– Никогда не перечь.

Вот и все, мама. Первый поцелуй состоялся. Ты бы пришла в ужас, увидев мужчину, с которым спуталась твоя дочь – он так похож на отца.

Вспомнив о маме, я до боли прикусила губу. Она переживает. Совершенно точно. Как она без меня? Места себе не находит… Я поступила как ужасная дочь, но назад не вернуть ни минуты.

Обратно мы ехали в полной тишине. И только сердце гулко стучало. Бах-бах. До самой гостиницы. Я даже забыла, что мы собирались подняться на склон.

В номере Эмиль вручил мне пакеты с покупками.

– Как переоденешься, дай знать. Я буду у себя, надо сделать пару звонков.

– Хорошо.

Через пятнадцать минут я уже стояла в гостиной. Эмиль удовлетворенно кивнул, разглядывая меня в новой одежде.

Когда мы вышли, на улице уже порядком стемнело, но это лишь прибавило красоты этим живописным склонам. На них зажглось освещение, а прокат работал до самой ночи!

– Высоко подниматься не будем. Начнем учиться здесь.

Вокруг играла музыка, добавляя сказочности месту, а людей стало только больше. И погода была невероятной, а снег уже не летел в лицо. Я не отрываясь смотрела на то, как Эмиль встает на сноуборд. Затем он помог мне. И вот я уже сделала свой первый маленький спуск.

– Но потом же мы поднимемся? – спросила я, пытаясь повторить движения и плавно съехать по снежному склону, как Эмиль.

– Конечно. Как научишься.

Я очень хотела научиться. И назло отцу скатиться с самой высокой горы. И вообще сделать все ему назло. И не выходить замуж за Руслана, которого никогда не видела.

Весь вечер я старалась быть примерной ученицей, но сосредоточиться не получалось – в голове то и дело всплывал наш поцелуй. Грубая хватка Эмиля. Сильные движения языка. Привкус никотина. Чужого мужчины внутри меня.

И его слова. Никогда не перечить ему.

– Старайся чувствовать свое тело. Тогда все получится, София.

Эмиль был терпелив со мной. И не давил так, как отец. Поняв, что я уже уверенно стою на сноуборде, он оставил меня у подножья, а сам отправился наверх – показать высший пилотаж техники. Спускался красиво, мощно. Будто делал это всю жизнь. Ни единого промаха.

– Ты катайся, – сказала я ему после очередного мастер-класса. – Я сама справлюсь. Тут есть инструкторы, тебе вообще необязательно возиться со мной.

Брови Эмиля почти сошлись на переносице. А у меня голова еще была окутана дурманом, а губы – жаром, из-за чего я не почувствовала нависшей угрозы.

– Учить тебя буду только я, – отрезал Эмиль и неожиданно добавил: – Всему.

Он сдержал слово: весь оставшийся вечер нянчился со мной, обучая невероятным движениям. По возвращении в гостиницу, когда уже совсем стемнело, я поняла, что не безнадежна.

Мы зашли в ресторан поужинать, и Эмиль похвалил:

– Умница. Будешь меня слушаться – все будет хорошо.

Я улыбнулась.

– Угу. Мне понравилось. Пойдем завтра еще?

Внутри все трепетало от восторга. Я даже ела с огромным аппетитом в ожидании завтрашнего дня. Папа сошел бы с ума, увидев меня на таком высоком склоне!