– Молодец! – кивает он ей.
– А конфетку?
– Конфетку?… – отодвигает ящики в столе. – Нет конфетки. Шоколадка сойдёт?
– Сойдёт! – радостно хлопает в ладоши.
– Что происходит? – обвожу взглядом представление.
– Ставишь ребенка на стул – он поёт, такая опция! Ты не знал?
– Да что-то подзабыл уже… – оттягиваю галстук.
Развешиваю штаны на батарее.
Пододвигаю Аленке маркеры и несколько листов бумаги.
– Порисуй пока.
– Что тебе нарисовать?
– Папу… – вздыхаю я. – Нарисуй папу.
Пристроившись рядышком, рисует непропорционального чудика с пышной рыжей шевелюрой.
– Это папа такой?!
– Да!… – уверенно.
– Мм…
Периодически откусывает прямо от цельной плитки шоколада.
– Тебе можно шоколад? – на всякий случай уточняю я.
– Конечно же!… – прикусывает язык от старания и скрипит маркером по бумаге.
Дверь в кабинет открыта. Из коридора – претенциозные интонации Брагина. Отчитывает кого-то.
– Куда делись вещь доки по делу Маменко? Это вам что – личные вещи – унёс-принёс?!
– Так… у нас следственный эксперимент был, товарищ Майор!
– Где запрос? Где моя подпись? Где протокол?
В ответ едва различимый бубнеж.
– Поскольку времени у меня мало, – решительно заходит он в наш кабинет. – Я вам тоже быстро объясню матом!..
Алёнка как суслик вытягивает шею, выглядывая из-за моего монитора.
Брагин спотыкается на полуслове.
– Нет, так невозможно работать! Ты мне рабочий процесс саботируешь, Айдаров, – обличающе тычет в меня пальцем. – Свободен! До понедельника найди ребенку няню, усёк?
– Усёк, товарищ Майор.
Бросаю все, начиная собирать Аленку.
– Медведев, прикроешь? Через час придёт свидетель, нужно чтобы подписал свои показания, – перекладываю к нему на стол бумаги.
– Разрулим, – кивает.
Засовываю Аленке в охапку куклу, шапку, пуховик и поднимаю её на руки.
Надо валить, пока начальство не передумало.
– Нет, ну был же нормальный отдел… – причитает Брагин с унынием глядя на меня. – Я ж сюда специально ни одной бабы не пустил. Нет! Наженились, расплодились…
– До свидания! – смотрит ему в глаза Алёнка.
– Держи конфетку… – достает ей из кармана.
Алёнка утягивает очередную, зажимая в кулак.
Выскальзываю за дверь.
– Дяденька ругался? – боязливо шепчет мне на ухо Аленка.
– Нет, – ухмыляюсь я. – Наоборот. Ты его очаровала.
Довольно морща нос затягивает шапку.
– Потому что я вся в маму – ше-де-враль-ная!
– Да уж… тут не поспоришь.
Глава 11 – Кошка
Покупаю фрукты, сливки, сыр и йогурты. Кошка умирает без молочки.
Сижу в машине на парковке больницы. Алёнка уже извелась от нетерпения, но я торможу.
Что ей говорить?
Как убеждать?
В чем убеждать?!
Мы и в лучшие то времена все проблемы решали не разговорами, а сексом. А сейчас вообще как два инопланетянина с разных планет. Но только космос у нас теперь один на двоих, глажу по голове Алёнку. И нужно договариваться.
Кошкина – единственная женщина, которая меня может с разбегу добесить до неадеквата. И единственная – которую я хочу так, что теряю все тормоза и здравый смысл.
И на этой тонкой тропе, между двумя обрывами, я и балансировал. Но эквилибрист из меня хреновый. Я рухнул… убился… Кошка же, как обычно, реанимацией не озаботилась. Ей по душе только победители!
Принимаю ли я это? Нет… Не принимаю. Но с чего-то нужно начинать движение навстречу.
– Пойдём… – теребит меня Аленка.
– Пойдем! – пытаюсь взбодриться я и привести себя в доброжелательное состояние духа.
Внизу притормаживаем в аптечном киоске. По рекомендации фармацевта покупаю витамины и аскорбинки для Алёнки. В лифт очередь, и мы сворачиваем на лестницу.
– А ты мамин друг?
– Мм… – как бы тебе сказать. – Мы дружили раньше. Когда тебя еще не было.