Впрочем, воевал он лишь номинально. Получил офицерское звание, бывал на фронте, командовал подразделением, которое, как легко догадаться, в боевых действиях участия не принимало. Не принимал в них участие и Дэвид. Англичане берегли наследника престола, который нужен был им, пусть и не особенно прославившимся, но живым, чем национальным героем, но мертвым.

Во время мировой войны Эдуард не отличился ничем. Был не трусом, но и особого героизма не проявлял. Любил щеголять в военной форме, но вместо казармы свой досуг проводил на стадионах, в театрах и дорогих ресторанах.

Когда война завершилась, Дэвид получил положенные ему королевские награды – за проявленную доблесть, мужество и прочие качества, которые ему проявить, в общем-то, не удалось. Основным увлечением в послевоенные годы стали путешествия. Он объездил всю Англию. Современники отмечали доброту Эдуарда. Он умел поговорить с простыми людьми так, что вроде бы ничего конкретного и не обещал, а жить становилось вроде бы полегче.

Королевская семья ждала от старшего сына детей. А Дэвид и не думал жениться. Родственницы, зарубежные и «отечественные», интереса в нем не вызывали. Его знакомили с принцессами, герцогинями, наследницами второй и третьей очереди. А он скучал, отделывался вежливыми шутками. И ни на одну из девушек, что называется, не «положил глаза».

Его увлекали спорт и театр. Он с удовольствием занимался верховой ездой и не пропускал ни одной театральной премьеры. А в целом вел жизнь обеспеченного молодого человека, у которого нет положительно никаких забот. Не было у принца и профессии – в общепринятом смысле. Потенциальный король? Но в таком случае очень потенциальный. Отец Дэвида Георг V был вовсе не стариком, обладал крепким здоровьем и уступать сыну престол не собирался. Впрочем, сам Дэвид о престоле не мечтал. Просто принимал, как данность – наследник и наследник, рано или поздно может стать королем. Эка, понимаешь, невидаль.

Но Дэвид не был и монахом. Напротив, он легко заводил на стороне интрижки, легко сходился с женщинами и легко с ними расставался. Большого следа эти сердечные приключения не оставляли.

Между тем он был очень симпатичным человеком. Грустные глаза, добрая улыбка, выправка военного. На него заглядывались. И Дэвид это понимал. Но до поры его сердце было на замке. Время полюбить для него еще не настало.

Большое чувство постигло Дэвида в 1920 году, когда он случайно познакомился с Фридой Биркин, супругой члена Палаты лордов. Этот роман развивался неспешно, но весьма уверенно. Прошло несколько лет, и Фрида заняла прочное место рядом с Дэвидом. Об этой связи стало известно и ее супругу, сэру Биркину. В конце концов женщина развелась с мужем, но супругой наследника престола так и не стала.

Препятствий было слишком много. Главное из них – миссис Биркин была простолюдинкой (хотя и дворянкой). Речь могла идти только о морганатическом браке, но… и о нем речи все же не шло. Фрида была женщиной умной, настоящей интеллектуалкой, живо интересующейся политикой и отлично образованной. Она осознавала, что даже теоретически не может находиться радом с будущим королем (а она не сомневалась, что рано или поздно Дэвид займет престол). Сословные ограничения были сильны и в двадцатом столетии. Будущая история Дэвида тому яркое подтверждение…

Но были препятствия и иного рода. Фрида была на двадцать лет старше Дэвида и вполне годилась ему в матери. Миниатюрная, подвижная, изящная, она не очень подходила меланхоличному невозмутимому принцу. Она вовсе не желала разрушать личную жизнь Дэвида, хотя ценой в конечном счете стала ее собственная личная жизнь. Их связь длилась около 10 лет. Ничего хорошего Фриде она не принесла.