– Ладно, давай еще по одной, Эдик. За нашу победу! Сейчас нам все можно! Даже нужно! – Стерев улыбку с лица, он очень серьезным тоном добавил: – Одно советую. Учти, Эдик, за особыми и присмотр особый. И не только на поле – везде. «Серые» – они всегда людишки мстительные, по себе знаю. Но я что? Как ты говоришь, уже в возрасте… В общем, береги себя, Эдик, прошу тебя, – и потрепал своего полноценного партнера по сборной по плечу.

…Накануне финала олимпийского турнира главный тренер сборной объявил состав. Все было предсказуемо. Но когда речь зашла о линии нападения, Гавриил Дмитриевич Качалин неожиданно сказал:

– В центре сегодня будет играть Симонян. Эдик выложился по полной в полуфинале и в предыдущих матчах. Молодец! Так что, отдохни. Ты свою задачу выполнил.

Все недоумевали: голами Стрельцова команда, по сути, дошла ло финала. А его гол в полуфинале болгарам был признан лучшим на турнире. И тут, в главном матче, он за бортом? Тем более все знали, что, по правилам МОК, золотых олимпийских медалей для футболистов чеканилось только одиннадцать. (Кстати, по тем же драконовским олимпийским законам, даже замены по ходу игры в командах не разрешались – травма не имела значения.)

Стрельцов, конечно, по-мальчишески отчаянно переживал, что не попал в финальный состав, но виду не показывал. Капитан Игорь Нетто, которого все «по-маяковски» называли «человеком и пароходом», пытался объяснить Эдику:

– Поскольку Кузьма играть не сможет из-за травмы, нет смысла разрывать спартаковскую связку Татушин – Исаев, и в центр логично ставить Симоняна. И Сальников, кстати, того же мнения, и Ильин. Им будет проще – полное взаимопонимание одноклубников.

(Правда, позже ходили невнятные слухи, что за Симоняна перед Качалиным накануне финального матча хлопотал сам Анастас Иванович Микоян: дескать, включи в состав земляка, век не забуду. Впрочем, возможно, это были только досужие сплетни.)

Долгих девятнадцать дней длилось праздничное олимпийское океанское путешествие.

«Когда нас встречали во Владивостоке, – с восторгом вспоминал Стрельцов, – и после, всю дорогу до Москвы на каждой станции люди за много километров приходили, чтобы только взглянуть, понятно стало, что, проиграй мы, как на прошлых Играх в Хельсинки, многие бы не считали Олимпиаду по-настоящему выигранной».

Новый, 1957 год олимпийцам довелось отмечать трижды: по-дальневосточному, по-сибирски, ну а потом уже, естественно, по-московски.

В Москве в честь чемпионов состоялся грандиозный митинг. Их приветствовали как подлинных героев.

И посыпались награды. В числе остальных членов команды Эдуарду Стрельцову было присвоено звание заслуженного мастера спорта СССР. Через месяц его наградили еще и орденом «Знак Почета».

Обласканы были, конечно, все. Капитана сборной Игоря Нетто наградили орденом Ленина, Льву Яшину вручили орден Трудового Красного Знамени, и так далее. Не забыты были и материальные блага. Родимый «ЗИЛ» выделил Эдику двухкомнатную квартиру в ведомственном 7-этажном новом доме на Автозаводской. Комитет по физической культуре и спорту – автомобиль «Победа». Валентин Иванов стал соседом Эдика по дому, вселившись в квартиру на втором этаже уже с женой – безусловно, несравненной Лидочкой Калининой.

Машине Эдик радовался, пожалуй, даже больше, чем новой квартире. Только вот руль не был послушен ему, как футбольный мячик на площадке.

Известен случай, когда начальник команды после очередной аварии, в которую угодил Стрельцов, чуть ли не слезно умолял горе-водителя: «Эдик, продай ты на хрен свою колымагу, я хоть буду спать спокойно».