Неутомимый Гермес без промедления ринулся отцовский приказ исполнять на подошвах амвросиальных, всюду его с дуновением ветра над землей беспредельной и над морем бескрайним носившие.

Златожезлый отпрыск старшей Плеяды сразу увидел трех страшных старух, водящих вокруг ничего не подозревавшего Эдипа ужасный хоровод. Он крикнул Эриниям остановиться, но они не обратили на вестника Зевса внимания. И тогда Киллений кинул между Эриниями и Эдипом свой знаменитый кадуцей.

Говорят, что в древности жезл Гермеса был обвит виноградными лозами, и только в позднее время на нем появились две змеи. Согласно древнему преданию Киллений увидел двух борющихся в траве змей, которые, переплетаясь гибкими телами, угрожали друг другу, готовясь вступить в смертельный поединок. Гермес воткнул жезл в землю между ними, и они, обвив посох, тотчас примирились, оставшись как перевитые ленты на нем навсегда. Поэтому Гермес объявил, что этот жезл впредь будет символом мира.

Гомер поет, что своим жезлом Аргоубийца могучий глаза усыпляет у смертных, если захочет, других же, заснувших, наоборот, от сна пробуждает.

Диодор Сицилийский говорит, что Гермесу приписывают происходящие во время войны переговоры, заключение мира и союза, символом чего является жезл, который носят ведущие переговоры и благодаря которому, оказавшись среди противников, не подвергаются опасности. Поэтому Гермеса и называют Общим, поскольку старающиеся о мире во время войны приносят пользу общую для обеих сторон.

Благожезлый сын Майи приблизился к Эриниям, легкими крыльями воздух колебля, подошвой плесницы словно веслом он воздушный ток разрезал, и мирно так к ним обратился:

– Остановитесь трудолюбивые девы Аида! Ваш труд и нрав, столь многим ненавистный, мне понятен, но сейчас вы Эдипа должны отпустить. Не позволяет великий Кронид его сейчас доводить до безумия, ибо убийство отца он совершил по неведению. Он и сейчас не знает, что старик, которого он ударил посохом на дороге его настоящий отец. Поэтому и ваши змеи и отравленные бичи на него пока не действуют.

Угрожающе поднялись на челе у древней богини отмщения Аллекто гады, и, щелкнув пропитанным ядом бичом, она прохрипела Гермесу:

– Подействуют! Мы Эринии, богини древнейшие, в мраке живущие вечном, нам не страшны молнии Зевса. Даже Солнце не преступит предопределенных ему границ, а не то его разыщем мы – Черноокие союзницы Правды – Эринии, стерегущие прегрешения. И потому не всегда и не во всем мы должны слушаться Олимпийца.

Зловещая Мегера поддержала сестру:

– Отцеубийцу мы должны покарать – так велит древний закон. Кровь родителя взывает к отмщенью! Если же он не ведал кого убивал, то мы ему сейчас это скажем, и безнаказанным не ускользнет от нас Эдип, скоро в безумии он начнет корчится и извиваться!

Плутарх в трактате «Об Исиде и Осирисе» говорит, что Гермеса называют собакой не в собственном смысле слова, но связывают с хитроумнейшим из богов бдительность этой твари, ее неутомимость и мудрость, ибо она различает дружественное и враждебное по своему знанию или незнанию предмета.

Гермесу совершались возлияния, и когда по завершении трапезы жертвенным животным отсекались языки, – они посвящались ему как богу красноречия.

Вестник Зевеса на словах стал во всем соглашаться с Эриниями и даже Эдипа стал ругать, как последнего нечестивца, на деле же коснулся своим кадуцеем их глаз, и они заснули.

Когда Эринии проснулись, и Эдип был уже далеко, Гермес с таким вопросом к ним обратился и сам же на него ответил:

– Как вы думаете, любезные мстительницы, почему я так легко смог вас всех усыпить? – Да потому, что так нить жизни Эдипа сама Мойра Лахесис соткала и такие колечки-предопределения на нее нанизала. Поэтому не стоит вам сейчас пытаться Эдипа догнать. Он сам явится к вам, когда настанет пора, всемогущим предопределенная Роком. Это будет лет через двадцать недалеко от Афин в местечке Колоне. И вы, став по отношению к нему благодетельными Эвменидами, справедливо его за все покараете иль воздадите – сами решите. Такова непреложная воля старой Ткачихи.