Куруш поднял бровь, но всё же согласно кивнул.

– В винах ты толко́в, – без злобы произнёс царь.

Бардия поклонился в пояс, предпочтя не реагировать на подобное высказывание, и поспешил скрыться.

Царь хлопнул в ладоши. Появились слуги, и стол перед царской семьёй исчез. Поставили ещё один ряд скамеек и длинный, широкий один на всех стол, и тут же уставили множеством других блюд. Так чтобы расположением ниже указать на положение тех, кто придёт сегодня, потому что сколь бы ты не был богат, но над тобой всегда будет власть, что дарована самим Мардуком и поэтому подчинись, но так чтобы не унизить, показав, что Куруш гостеприимен и позвал советника за один стол и будет вкушать с ним пищу на равных.

Тем временем Бардия нагнал Атоссу и резко развернул к себе. По щекам девушки катились слёзы.

– Что я тебе говорил, женщина? – прошипел тот, и оглянувшись по сторонам, толкнул её в тёмную укромную нишу между колоннами, – мечтала, что царь позволит своему сыну жениться на своей постельной девке, м?

Ноздри девушки тут же раздулись от гнева, и она хотела ударить его.

Мужчина задержал её руку, прижав к себе, и та лишь злобно прошептала:

– Я – дочь царицы.

– Царства, которого нет… Ты ничтожество, – ответил он и опустил взгляд на пухлые губы.

Атосса чаще задышала и хотела отстраниться, но Бардия прижал её болезненно пылающее тело к холодной стене, обдав пивным дыханием.

– Такое я, значит, ничтожество, что чресла твои восстали, – злобно проговорила она, отталкивая его от себя.

Но царевич легко справился с её сопротивлением и поднял обе руки над её головой, дёрнув за лиф платья, обнажая тяжёлую быстро вздымающуюся грудь.

– Отец убьёт тебя, если узнает, как ты относишься к его женщине, – попробовала образумить мужчину Атосса.

– К вещи, Атосса, – прохрипел тот, пройдясь по груди жадным взглядом и сжав одну, болезненно оттянув сосок, так что женщина помимо воли простонала, – так ты встречаешь нового завоевателя? – хохотнув, он вновь сжал грудь и опустил ладонь вниз в межножье, – ты прирождённая шлюха, Атосса, уже течёшь.

– А ты? Что же ты позарился на вещь отца? – насмешливо спросила та, мысленно казнив себя за то, как тело реагировало на молодого, здорового мужчину, – или на женщину брата? На кого у тебя встаёт на отца или брата?

Слова прозвучали ужасно, но Атосса не пожалела ни об одном из них. Бардия ударил её по щеке. Не сильно, но ощутимо. Он спешно ослабил пояс и с усилием развёл её бёдра коленом, впившись в губы удушающим поцелуем. Атосса до крови укусила его за язык, но мужчина лишь расхохотался ей в лицо.

– Дикая кошка! – воскликнул он и напряжённым членом упёрся в её обнажённый пах, – думаешь, ты нужна Курушу? Ещё год-два и твоё лоно станет не таким узким как сейчас и он найдёт девицу помоложе, а Хашаяр женится и будет счастлив, Кассандана всё сделает для того, чтобы он даже не вспоминал тебя, самое лучшее, что с тобой может произойти это смерть в забвении. Но ведь это случится нескоро, а до этого твоё кратковременное возвышение не забудут менее счастливые обитательницы гарема и дни твои пройдут в вечных побоях и унижениях. Приходилось выносить ночные горшки?

Атосса всхлипнула. Она сама прекрасно всё понимала и осознавала, Бардия просто облёк её мысли и опасения в слова. Хлёсткие, жёсткие, но слова, несущие горькую истину.

Ещё поцелуй и он резко вошёл в неё, заставив вскрикнуть и подставиться, удовлетворённо прошептал на ухо:

– Мечтал о твоём сладком ротике всё это время, а ты, ты скучала обо мне?

По щекам Атоссы покатились слёзы, но вместе с омерзением и чувством стыда и того, что она раз за разом предаёт Хашаяра, появилось сильное вожделение. Бардия часто задвигался в ней, простонав от того как её бёдра стали подмахивать ему.