«Хождение в народ» выявило организационную слабость народнического движения и определило необходимость создания единой централизованной организации революционеров. В середине 1870-х гг. проблема концентрации революционных сил стала главной. Она обсуждалась на съездах народников в Петербурге, Москве, в эмиграции, дебатировалась на страницах нелегальной прессы, среди участников «хождения в народ», привлеченных по «процессу 193-х».

Графика из альбома Е. П. Дурново. Частный архив К. М. Эфрона

В 1876 г. в Петербурге возникла новая тайная народническая организация. Название «Земля и воля», связанное отчасти с традицией 1860-х гг., по свидетельству большинства мемуаристов, общество получило в конце 1878 г., с появлением одноименного печатного органа. До этого (по мемуарным источникам) оно называлось: «Северная революционно-народническая группа», или «Общество народников».

В состав «Земли и воли» вошли некоторые уцелевшие от арестов участники «хождения в народ» и более молодые революционеры: М. А. и О. А. Натансон, А. Д. Михайлов, А. Д. Оболешев, Г. В. Плеханов, А. А. Квятковский, Д. А. Лизогуб, В. А. Осинский, О. В. Аптекман. Чуть позже в нее вступили С. М. Кравчинский, Д. А. Клеменц, Н. А. Тихомиров. Были членами ее и А. Зунделевич, Л. Буланов, В. Игнатов, В. Котляровский, М. Попов, Л. Гартман, Г. Преображенский, М. Крылова, Г. Тищенко, Н. Мощенко; Л. Тихомиров называл еще имена Харизоменова, Буха (младшего), Преснякова. Платформу «Земли и воли» разделял и с ней сотрудничал кружок В. Н. Фигнер (А. И. Иванчин-Писарев, Ю. Н. Богданович, А. К. Соловьев и другие).

Находя слишком оторванной от реальной жизни России деятельность своих предшественников, землевольцы сузили цель общества до народных требований, «каковы они есть в данную минуту»: переход всей земли в руки крестьян с равномерным ее распределением; «полное мирское самоуправление», то есть замена государства федерацией общин, что и выражалось лозунгом «Земля и воля». Осуществление этих требований, считали землевольцы, явится фундаментом «дальнейшего успешного социального дела в России», то есть будущей крестьянской революции.

В практической работе «Земля и воля» перешла от «бродячей» пропаганды, характерной для первого этапа «хождения в народ», к оседлым деревенским поселениям, для устройства которых, в первую очередь, были избраны приволжские губернии: землевольцы надеялись на сохранность революционных традиций там, где «гуляли Степан Разин и Пугачев».

Исходя из неизбежности «насильственного переворота», землевольцы среди средств его подготовки выдвигали на особо важное место «агитацию» как словесную, так и, главным образом, «путем дела» – бунтов, демонстраций, стачек. Программа «Земли и воли» предусматривала и действия, направленные «на дезорганизацию государства», в частности, уничтожение «наиболее вредных или выдающихся лиц из правительства». Однако она все же не рассматривала еще террор как средство политической борьбы против политического строя, применяла его для самозащиты и мести правительству.

Графика из альбома Е. П. Дурново. Частный архив К. М. Эфрона

Трудности и разочарования в своей деятельности в деревне, которая не приносила ощутимых результатов, усиление репрессий со стороны правительства, резкое обострение недовольства в различных общественных кругах в период русско-турецкой войны – все это способствовало зарождению и развитию новых настроений внутри «Земли и воли» и в близкой к ней среде. В организации постепенно сформировалась фракция террористов-политиков, получившая даже свой печатный орган – Листок «Земли и воли» (март 1879 г.).