Управляющие отчитались в апреле 1855 г. хозяину, что все строения Филиппа Петрова: «изба, сени, горница, 2 амбара немудрые, 2 маленьких погребца» – проданы, а хлеб и скот находятся под присмотром. «За отправление Филиппа Петрова – 280 руб. (неразб., вероятно, серебром. – Е. Ж.) и 100 руб. ассигнациями». За что выслали его неизвестно, уж не он ли покушался на жизнь П. А. Дурново?

Есть в переписке упоминание еще об одном крестьянине – Трофиме Филиппове, которого в апреле 1855 г. бурмистр Сергей Александров отвез, по распоряжению П. А., в Пензу «для сдачи, куда изволили приказать его отправить». Доверенность на отправление Трофима П.А. послал управляющему в начале марта 1855 г. с предписанием «долго его не задерживать».

Часть своих пензенских имений Дурново передал жене. Свою «волю и приказание о привидении во владение села Ивановского» Елизаветы Никаноровны он изложил в письме Семену Антонову в июле 1855 г. Тот объяснил, что «при таком действии нужны будут благодарственные комплименты», то есть «угощение и благодарность» тем людям, которые будут участвовать в этом событии: исправнику, стряпчему, становому приставу и «непременному члену». Антон спрашивал: «Из каких расходов изволите сделать расход?»

П. А. распорядился, чтобы «угощение при вводе во владение было сделано со стороны крестьян; но больших угощений прошу тебя не делать, никого этим не удивишь, по неимению самого помещика налицо они и взыскивать не будут, благодарность деньгами будет сделана на мой счет: исправнику дать 5 руб. серебром, становому тоже 5 руб. серебром, непременному члену 3 руб. серебром (П. А. вначале написал 5, но зачеркнул и сверху поставил цифру 3. – Е. Ж.) и стряпчему 3 руб. серебром».

21 ноября 1855 г. Антон Семенов доносит Дурново, что дело о введении во владение с. Ивановским Елизаветы Никаноровны «сего ноября 18 числа покончено, о чем Вас честь имею поздравить». Управляющий сообщил, что присутствовали при сем «стряпчий, непременный член, пристав, а господин исправник по особым делам не приезжал»[32].

После прочтения этой переписки как-то не совсем верится в то, что П. А. «не был жесток и скуп». Вполне возможно, что некоторые его распоряжения были подсказаны женой, но едва ли можно объяснить все поступки только ее влиянием, тем более что, по свидетельству всех, писавших о супругах Дурново, он совсем не любил Елизавету Никаноровну.

А. Я. Трупчинская говорит о том, что после освобождения крестьян П. А. купил себе в дворянском районе Москвы, около Арбата, просторный дом, где проводил зимы с семьей. На лето уезжал то в пензенские имения, то в подмосковное (наследство отца). Во время проведения реформы он стал мировым посредником; в семье было предание, что он защищал интересы крестьян. Эфроны сохранили фарфоровое блюдо с надписью «Мировому посреднику Петру Аполлоновичу Дурново от благодарных крестьян Митиной волости».

Документов о жизни П. А. Дурново, характеризующих его взаимоотношения с крестьянами после реформы, пока не удалось найти, кроме одного письма, любезно предоставленного автору для ознакомления правнуком П. А. К. М. Эфроном (оно хранится в его частном архиве). Письмо написано, вероятно, управляющим подмосковным имением Дурново, «навсегда покорным слугой Вашего Высокоблагородия Камаровским», 20 сентября 1865 г. Автор письма «считает за обязанность уведомить» П. А., что «необходимо нужно» от его имени «объявить волостному правлению, чтобы оно распорядилось» и непременно приказало сельскому старосте собирать оброки к 1 октября и доставлять их «по принадлежности» к Дурново.