– Идёт! – вдруг крикнул кто-то, и мы увидели Дмитрия Ефимовича, шагающего по аллейке.

Он шёл не спеша, беззаботно насвистывая какую-то мелодию.

– Дмитрий Ефимович! – подскочила к нему директриса, пытаясь сдержать рвущееся в голосе раздражение. – Вы не забыли случайно, что принимаете сегодня экзамен?

– Не забыл, конечно, – ответил математик. – Вот, пожалуйста, ведомость. – Он протянул ошарашенной директрисе заполненную экзаменационную ведомость.

– Но как это…? Что это? – растерянно пробормотала она. – А как же экзамен?

– Ну зачем мне принимать экзамен у СВОИХ учеников, которых я прекрасно знаю несколько лет? Здесь выставлены оценки по их способностям.

Директриса пыталась ему что-то безуспешно и ненастойчиво возражать, но он уже собрал нас возле себя и начал оглашать свой «вердикт» по поводу поступления. Какой сладкой музыкой для меня прозвучали его слова «поступишь»! Да, я не был отличником и получил от него итоговую тройку. Но с этой тройкой я легко и без напряжения расщёлкал все примеры и задачи, получив пятёрку на вступительном экзамене по математике в Киевский политехнический институт – один из лучших технических ВУЗов СССР того времени.

Дмитрий Ефимович, безусловно, был необыкновенным человеком – Гением своей профессии! За годы обучения у Шелеста я заново оценил себя, свои способности, и это сыграло очень важную роль в моей дальнейшей жизни. Мне стало ясно, что нет нерешаемых задач и проблем – нужно просто подобрать правильный алгоритм для их решения. А я не бездарь, а человек с мозгами, способный на многое!

До сих пор с особой теплотой вспоминаю Дмитрия Ефимовича – очень сдержанного уравновешенного человека, классического учителя с картинки – слегка вьющиеся седые волосы, зачёсанные назад, строгий костюм. Это был человек высокой культуры, одинаково вежливо разговаривающий с учеником «бездарем» Сергеем и директором школы. Высокое общественное положение брата наложило свой отпечаток на его особу, но это больше проявлялось в уважительном отношении к нему окружающих. Сам же он вёл себя со всеми ровно, без чванства и высокомерия.

Я часто спрашивал себя потом, во взрослой жизни, почему, имея такого брата, Дмитрий Ефимович довольствовался должностью простого учителя в обычной, даже не престижной школе на окраине города? Ведь он легко мог занимать пост, если не Министра образования, то хотя бы его заместителя, или быть каким-нибудь высоким должностным лицом в этой сфере. А ответ на этот вопрос простой – Дмитрий Ефимович жил математикой, жил школой и своими учениками. Он по-настоящему искренне любил нас и отдавал нам всего себя! Он посвятил свою жизнь любимому делу, отбросив ненужные ему амбиции.

Сейчас я понимаю, что какая-то невидимая рука в определённый период времени подводила ко мне человека, который оказывался Учителем с большой буквы. Дмитрий Ефимович был таким человеком, но ещё раньше в моей жизни появился тренер по дзюдо Леонид Степанович Литвин.

Я родился очень слабеньким. Впрочем, что можно было ожидать от ребёнка, появившегося почти сразу после войны у матери, проведшей страшные годы в оккупации? Причём не просто в качестве обычной горожанки, а партизанской связной. Опасное время и ситуации на грани жизни и смерти сказались на здоровье её ребёнка. В роддоме врачи потихоньку готовили маму к тому, что её сын – не жилец. Но решительные действия деда не позволили отправиться мне на тот свет раньше времени. Он заявился в роддом и, не обращая внимания на возражения персонала, забрал маму со мной и отправил под Киев, в село Фасивочка, к родне. Там меня отогрели на печке, отпоили травяными отварами, и я окреп.