От голодухи помираю.

Ссуди мне хлебушка, сосед,

Хоть горсточку, до урожаю!

Отсыпь мне – хоть одну суму!»

«Добро мне нужно самому.

Ты летом пела все, лентяйка?

Ну что ж, подохни. Никому

Беды не будет, попрошайка!»

Так басня эта поучала:

«Вы все должны, как обирала,

Затягивать мошну потуже».

Чтоб язва тем кишки сглодала,

Кто смеет нас учить тому же!

А эти враки про зерно!

Писака затвердил одно:

Тебе зимой кормиться надо.

Зерно! К чему тебе оно?

Ты сок медовый пьешь, Цикада!

А что тебе зима? Зимой

Твои малютки под землей.

А ты сама навек уснула.

И даже трупик твой сухой

Холодным ветром с ветки сдуло.

Из шкурки высохшей твоей

Клочков нарежет Муравей,

Грудь выест, разорвет на части,

К себе в подвал – для зимних дней

Утащит лакомые сласти.

Все это – правда; басня – вздор,

Проклятых жмотов разговор.

Канальи! Ваши басни лживы,

И Муравей – такой же вор,

Как вы, стяжатели наживы!

(Перевод с провансальского М. А. Гершензона)

Что же касается пения, то цикады – самые громкие певцы среди насекомых. Некоторые из тропических цикад стрекочут настолько громко, что, по выражению путешественников, их песня напоминает визг автоматической пилы или даже пронзительный свисток паровоза. Издают звуки только самцы, у которых на нижней стороне брюшка есть пара выпуклых пластинок – мембран. Эти пластинки называют цимбалами. Звуки создаются благодаря быстрому вибрирующему втягиванию и выпячиванию цимбал. Часть брюшной полости самца пустая, она представляет собой резонатор. Моделью звукового аппарата цикады может служить, например, пустая консервная банка с выпуклым дном. Если нажимать пальцем на дно и отпускать его, то получится звук, принципиально схожий с «песней» цикады, только цикада делает это с очень большой частотой,

Но для чего же все-таки поет цикада? «К чему столько шума? – задавался вопросом Жан-Анри Фабр. – Может быть, самец поет для привлечения самки?»

Многочисленные опыты Фабра не подтвердили этого. Больше того, они навели его на мысль, что цикада… очень туга на ухо. «К ней вполне приложима поговорка: «Кричит, как глухой», – с улыбкой замечает исследователь.

Но тогда в чем же дело? А вот в чем.

Цикада – насекомое с долгим периодом развития. Обыкновенная цикада четыре года живет в почве в стадии личинки. Эта личинка, нимфа, очень неприглядна и всю свою долгую личиночную жизнь вынуждена без устали трудиться, причем не в самых прекрасных условиях – под землей. Питается она всякой гнилью и корнями некоторых деревьев. Только став взрослым, крылатым насекомым, она способна к размножению.

«Четыре года жизни в почве, во мраке и тесноте, и всего один месяц жизни на солнце – такова судьба цикады, – подытоживает свои наблюдения Фабр. – Не станем же сердиться на нее за громкое и надоедливое пение. Ведь четыре года она носила жалкий кожаный кафтан, четыре года рыла землю крючками своих ножек. И вот недавний грязный землекоп одет в изящное платье, украшен крыльями, купается в лучах солнца! Эта радость так кратковременна и достигнута таким трудом! Никогда цимбалы цикады не будут достаточно громки, чтобы прославить это счастье!»

Так вот же он, вывод. Песня цикады – песня радости жизни!

Добавим, что в Америке есть цикады (так называемая периодическая цикада), которые семнадцать лет вынуждены прозябать под землей ради того, чтобы всего одно лето потом полетать на свободе. Семнадцать лет в подземелье ради нескольких месяцев солнца, песен, любви! Можно ли осуждать «легкомысленную» цикаду за ее песни, за то, что не делает она зимних запасов?!

Погожим утром, в первых числах сентября, исследуя подушкинский овраг, я обнаружил в зарослях крапивы и конского щавеля две огромные ажурные сети. И познакомился с их хозяевами, большими крестовиками – красным и серым. Вскоре подружился с ними. И понял: вот они, самые любопытные и, если можно так выразиться, «умные» существа в Травяных Джунглях. Пауки!