Сука, бесит.

– Слушай, а может сам возьмёшь бутылки да сходишь. Метки есть, ловушка, что брюхо могла вспороть, тоже на месте, насекомые со змеями также в этом ебучем лесу, вместе с амазонками. Сгоняй по-братски за водочкой, а…

От моего саркастического предложения дрыщь скривился, будто лимонов в рот напихал.

– Звучит как-то не очень…

– Ну тогда голову не дури. Следующий рейс за водой без меня, чувствую, завтра ходить не смогу. – Вновь упав на кучу вещей, уложенных на песке, взглядом гляжу на полупустую бутылку водяры. Желание выпить и забыться пришло вместе с ощущением голода. – Есть чё поесть?

– Нету, только алкоголь, целый бар из настоек, дьютифришных вискарей, вин и прочей залупятины, принести чего? – Внезапно галантно и услужливо предложил пацан.

– Мартини есть? Я просто никогда не пробовал, а на халяву…

– Было, и много, если эти спортсменки всё с горя не выхлебали. Схожу проверю. – Встав с песка, очкарик запнулся, замер, после тихо проговорил, – извините, Алексей, за то, что утром не пошёл. Я испугался, эти бабы, мне весь мозг вынесли, я поступил неправильно, никак мужчина.

О… у него тоже есть совесть?

– Забудь. Увидишься ты ещё с этими амазонками. – Говорю я, и тот вмиг переменился, скинув робкую и покорную маску, тут же спросил:

– Думаете?

– Уверен, – рассмеялся я, – и это, заебал, давай не выкай, раздражает…

– Хорошо, я сейчас, быстро за мартини, а потом расскажете… расскажешь обо всём ещё раз. В общем я быстро!

Парня как подменили, видать как я, тоже слегка озабоченный, да это и неудивительно. Мужик без женской ласки, без любви, обнимашек и поцелуев, не мужик и вовсе. С окружающими мы можем вести себя как камень, как острый и опасный кремень, а вот с близкими, с теми кто под боком, хочется быть добрым и податливым. Ощущать человеческое тепло и ласку… Именно о таких, земных отношениях я мечтал всю жизнь, их, к сожалению, так познать мне и не удалось.

Начатая бутылка оказалась той самой, о которой я думал, прибывая в дьюти-фри, и покупать которую, в виду громоздкости, не стал. Парень что-то говорил о девках, о том, как половина из них уже ужралась, а я просто глядел на море, на стекло в руках, думал о чём-то своём. Усталость, голод, жжение между ног заставили меня звездочкой распластаться на мягких одеждах. Впереди море, надо мной звёзды, две луны, а в руках неплохое, наверное, пойло. Может, частично таким я видел свой отдых. Открутив пробку, ощутил странный аромат, после чего, пригубив, почувствовал стойкий вкус валерьянки с примесью каких-то трав.

– Это чё за херь? – спросил я у малого, на что четырёхглазый лишь пожал плечами.

– Мартини, настоящий. Кстати, спортсменки тебе коробку сока передали, и стакан, сказали, в благодарность. – Парнишка протягивает мне содержимое чёрного пакета. – А это лично от меня, ещё раз, извини, Лёш, что не пошёл. В следующий раз обязательно пойду!

В руках моих оказался энергетический батончик и хлеб, вернее снеки, или же некалорийные хлебцы. Поглядев на парня, оценив его худобу, попытался понять, он на диете, у него аллергия или это просто какой-то рофл-шутка? Ему толстеть надо, а не хлебцы жрать.

– Спасибо. – Переняв, заливаю в стакан пойло, затем сок, и после, под батончики и хлебцы впитываю в себя всё, что только имелось из съестного. Еда оказалась слишком непитательной, пресной, а вот мартини с апельсиновым соком вещь, вот это мне понравилось куда лучше, чем чистый травяной напиток.

– Будешь? – протянул я набадяженное мальцу.

– Не, мне мама не разрешает.

– А она с нами, восемнадцать есть? – Вернув стакан поближе к себе, переспросил я.