Очередной тычок в плечо, и я запинаюсь, подхватываемый потоком людей. Ощущения такие же, как если бы я плыл на надувном скрипучем матрасе по морю, и его ударило волной. Вот же жижа водянистая! То есть люди быстрые. Где теперь искать Пашку и Каю? Мне, конечно, очень интересно изучить мир, посмотреть, какие виды спорта здесь популярны, игры, даже на танцы бы посмотрел! И, может, выучил бы чего-нибудь… Кхм. Но Пашка-то без меня пропадёт!

− Джеймс! – голос брата едва слышен откуда-то слева, но этого достаточно, чтобы сориентироваться.

− Джеймс! – звонкий девчачий голосок вторит брату, и я слышу беспокойство. Неужели эти двое испугались, что я их брошу и уйду искать Мишу сам?

− Иду! – коротко кричу я, размахивая локтями и кулаками. В конце концов, если им всем можно, то почему нельзя мне? Раз, два, локтем по рёбрам! Три, четыре, отдавим ноги! Пять, ше… Ой! Густая мрачная тень накрывает с головой, заслоняет последние проблески солнца. В нашей комнате шкаф ниже этого громилы. От взгляда пронзительных, как у хищника, медовых глаз хочется самому пойти и утопиться. Добровольно. Так безопаснее. И не больно.

− Смотри, куда идёшь! − голос у него грозный, сиплый, как у человека, отсидевшего часов десять зимой на улице в Сибири.

− Простите… − Я пячусь, утопаю в людском потоке, всё дальше и дальше от друзей. Медовый взгляд прилипает ко мне, сверлит, грызёт затылок, шею и спину. Почему-то встреча с леопардом кажется безопаснее, чем с ним. Голоса друзей практически исчезают, когда я второй раз пытаюсь их найти. Теперь я уже не так сильно работаю кулаками и вообще остаюсь очень вежливым мальчиком. Наконец, мне удаётся схватить плечи Пашки и Каи.

− Том, Кая! Я немножко отстал, но…

− Немного? Джеймс, ты потерялся! – Кажется, Кая готова зубами вцепиться мне в шею, чтобы вырвать кусок побольше.

– Я столкнулся с каким-то гигантом. Глаза у него странные, желтые какие-то. Он мешал пройти, поэтому пришлось идти в обход, – ворчу я, пытаясь оправдаться. Ну, заблудился чуток, ну, бывает.

– Большой Т.? Ты умудрился на всём рынке врезаться именно в него? Если вы не доживёте до вечера, то я даже не удивлюсь.

− Я перед ним извинился!

− Йа пелед ним извинився, – противным голоском передразнивает Кая. – Да будь у него плохое настроение, то это было бы последнее, что ты сделал над и под кроватью! Леопард, граф, что дальше? Поставите подножку Мадам?

− Кто такой Большой Т. и что за граф с Мадам? – влезает в разговор Том. Он сильно щурится, пытаясь разглядеть меня, убедиться, что я вернулся со всеми ногами, руками и даже не похож на лепёшку.

− Граф Торелл, он же Большой Т. Самый жестокий, самый верный, самый беспринципный негодяй, который служит Маркизу. Этого вам должно быть достаточно, чтобы в ужасе сжаться и бежать обратно в свои кроватки. Если Большой Т. запомнил твоего глупого братца, то при следующей встрече обязательно потребует плату за оскорбление. Если его ещё не признали четырнадцатым Кошмаром, то только потому, что он сам этого не желает.

– Четырнадцатым Кошмаром? – уточняю я под очередной тычок.

– Сейчас не время для просветительских лекций. Шагаем, нам нужно успеть добраться до Талантов. План помнишь, гений?

− Да, – бурчу в ответ я, припоминая, что она там рассказывала.

Ни слова про верхний мир. Задавать вопросы так, словно нам подойдёт любой талантливый мальчишка, но обязательно не старше восьми лет и светловолосый, потому что наш хозяин сменил шторы в зале и хочет, чтобы его новый Талант гармонично вписался в обстановку. Глупость, конечно, но Кая сказала, что это нормально. Что дальше там было-то?