– Да, представь себе! Пора браться за твоё воспитание!

– Слушай, Вероника, право, не стоит беспокоиться! – вмешался Гладышев. – Я отлично доеду и в купе. я никогда не ездил в люксе, да и не хочу…

– Не ездил – значит, поедешь! – отмахнулась от него Вероника. – И, вообще, Гладышев, я хлопочу за тебя, но вовсе не нуждаюсь в том, чтобы ты встревал в разговор! Я разбираюсь со своим мужем. Если я сказала «нет!», значит я сказала «нет!», – она снова обратилась к Жоре. – Тебе всё ясно?!

Жора понял, что нашла коса на камень. Тем более, что он чувствовал вину за медовый месяц, который прошёл для неё не совсем удачно. Поэтому он протянул ей два билета в СВ и бросил Гладышеву:

– С вещами справишься сам.

Подали состав поезда. Пассажиры столпились у входных дверей вагонов.

Жора взял билет в купейный вагон и глянул на номер вагона: «Тринадцатый!» он немного удивился, потому что когда брал билеты, не думал, что в купе придётся ехать ему. Он взял свой дипломатик и отправился с ним искать тринадцатый вагон, оставив Веронику и Гладышева у чемоданов на перроне.

Подняв глаза при входе в вагон, Жора увидел перед собой Аллу. Она улыбалась:

– Какая встреча! Приятно тебя снова видеть! – всплеснула она руками.

– Мне тебя тоже, – сконфуженно ответил он, понимая, что сотни глаз теперь сделали их центром своего внимания.

«Теперь новые слухи по городу гарантированы!» – подумал он. Ему не хотелось, чтобы простой люд мусолил его имя за круэкой пива и жевал как жевачку на каждом углу.

Однако Алла словно старалась теперь во всю, устраивая принародное шоу:

– Бегемотик, как твоё ничего, а? – она фамильярно раскрыла объятия и сделала к нему шаг, будто собираясь броситься к нему на шею, но он отстранил её полушутливым жестом, чувствуя себя в идиотском положении.

– Ты чего, как родная, Алла, лезешь обниматься? – ему пришлось принять шутливый тон, принимая её игру, чтобы не выглядеть полным придурком.

– А разве я тебе не родная? – Алла нахально к нему лезла, и ему приходилось каждый раз дурашливо отпихивать её. – Разве я тебе не родная?!

Пассажиры вокруг стояли как вкопанные, заворожённый внезапной драмой.

Жора бросил взгляд в сторону Вероники и Гладышева.

Гладышев тащил чемоданы к поезду, а она стояла, сложив руки и наблюдая за происходящим. «Вот влип-то!» – подумал Жора.

Проводница Алла воспользовалась тем, что он отвлёкся, и обвила руками его шею, повиснув на ней и высоко задрав назад ножки в туфельках.

– Ты сегодня будешь спать со мной, милый? – достаточно громко спросила она.

– Нет, нет, – он не мог сообразить, как ответить ей, что говорить, как вести себя, потому что враз по уши окунулся в дерьмо. – Я еду в тринадцатом вагоне, – зачем-то сказал он.

– А я тоже еду в тринадцатом вагоне, – потёрлась носиком о его щёку Алла, – мой голубо-ок!

Алла перехватила его беспокойный взгляд и поняла, куда он смотрит:

– А-а! Ты, говорят, женился! Слышала, слышала! А вон, наверное, твоя жена! – она указала, вытянув руку, пальцем в сторону Вероники, и множество пар глаз, следивших за ними, повернули свои взоры туда.

Вероника, демонстративно плюнув, отвернулась и направилась вслед за Гладышевым к вагону СВ.

– А, ну как же, как же! – продолжала беспардонно кричать Алла, всё ещё вися на одной руке на Жориной шее. – Вот мы какие гордые! Ишь ты! Посмотрите на неё! Что же это вы, Бегемотик, с женой-то в разных вагонах едите?! Она вон, в десятом, в люксе, а ты со мной, в тринадцатом! Или не по карману?! Или не хотите вместе-то?! Или ты ко мне пришёл, мой касатик?! Не забыл, значит, старую подружку?! Не променял, значит, её на какую-то там жену!