– Гладышев? – изумилась Вероника.

Она считала решение странным, поскольку Гладышев, по её мнению, был тюфяком со странным характером, тяжёлым для общения.

Однако Бегемоту вдруг показалось, что Гладышев – именно тот человек, который ему нужен в Москве. Он будет «стеречь» его супругу и составлять ей компанию, пока Бегемот будет заниматься своими делами, не покушаясь на её прелести. Если взять какую-нибудь подругу Вероники, то они вместе начнут искать приключений. Поэтому, пока лицо Вероники вытягивалось от удивления, у Бегемота молниеносно созрел в голове такой хитрый план:

– Да, Гладышев, а что? Плохой парень?

– Скучный.

– Да нет. Ты его просто плохо знаешь, – Жора загадочно улыбнулся своим мыслям. – Нет, он действительно не так плох, как кажется.

Вероника ничего не ответила. Она лишь поджала губки, потом отвернулась и пошла в другую комнату. Уже оттуда она продолжила разговор:

– Мне бы хотелось, чтобы поехал кто-нибудь ещё.

– Кто, например? – Жора проследовал за ней.

– Ну, хотя бы Фикса или Гвоздь…

– Тогда уж, давай возьмём и Стропилу, – добавил он.

Она зло сверкнула на него и глазами: издеваешься! – Жора осёкся, сменил тон разговора.

– Ну ладно, ладно, они тоже поедут с нами… но только позже… В Москве мне может понадобиться машина. Так вот, Фикса и Гвоздь её пригонят потом, когда мы там устроимся. Хорошо?

Не давая Веронике опомниться, он тут же позвонил и заказал билеты: два СВ и один купе. Потом вдруг вспомнил про Аллу-проводницу и подумал: «Да к чёрту её!»

Вечером же Бегемот позвонил Гладышеву, что возьмёт его на месячишко-другой, и тот сразу же согласился: у него были какие-то неприятности с родителями. Жора что-то слышал про то, что этот придурок учинил дома пожар.

В пятницу вечером Гвоздь отвёз их на вокзал на Жорином «Мерсе».

– Смотри поосторожнее с машиной! – предупредил его на прощание Бегемот, отдавая ключи от гаража и квартиры. – Провожать не надо.

– Он знает, что поедет в Москву? – спросила Вероника, когда Гвоздь ушёл, и они остались втроём на перроне.

– Знает, – соврал Жора.

– Но мне показалось, что он ни сном, ни духом не догадывается об этом.

– Ты что, Гвоздева не знаешь?! Это же мастер невозмутимости.

Вероника успокоилась, видимо, поверив Бегемоту, и стала разглядывать стоящих вокруг людей, ожидающих поезда.

Гладышев стоял немного стороне и, по всему было видно, чувствовал себя неловко, точно попав не в свою тарелку. Вечер выдался сырым и прохладным, на нём же была лёгкая болоньевая курточка, будто он впопыхах выскочил из дома на полчасика, одевшись легко, не по погоде.

Чтобы дать понять Гладышеву, что он не должен от них отмораживаться, Жора сказал ему:

– Ты что там стоишь, как бедный родственник?

– Да нет. Чего? Я ничего, – ответил Дима, растерявшись.

– Ты, парниша, чего это оделся не по сезону, а? или забыл, что с нами едешь? – спросил его Жора, протягива ему билет.

Вероника перехватила билет и, глянув, спросила:

– А что, мы в купе поедем?

– Нет, в СВ. Это Гладышев в купе поедет.

Вероника посмотрела на Жору:

– Тебе что, денег жалко?

– Нет, просто я считаю, что персонал должен ездить классом ниже.

– У тебя что, крыша поехала?! Какой персонал?! Он же наш… ну, не друг, но приятель!

– Ну и что?! – возразил Бегемот. – Я пригласил его в Москву в качестве сотрудника, и поэтому считаю…

– Какого сотрудника?! – изумилась Вероника.

Жора попытался перевести разговор в шутку, но Вероника завелась. Она вернула ему билет и приказным тоном объявила:

– Так, либо ты будешь ехать в купе, а мы с Гладышевым в СВ, либо туда пойду спать одна я.

– Ты мне ещё указывать будешь? – возмутился Жора.