Брат Лоренцо моргнул раз-другой. Он постепенно начинал осознавать, что его спаситель сказал правду: он отнюдь не святой. А судя по вольным речам о Деве Марии, он, как ни прискорбно, еще и не слишком благочестив.

В тишине отчетливо послышался тихий скрип крышки гроба – его обладательница пыталась украдкой рассмотреть своего храброго спасителя. Брат Лоренцо поспешно уселся сверху, чтобы ей помешать. Чутье подсказывало ему, что эти двое молодых людей не должны знать друг друга.

– В каких краях ты воевал, доблестный рыцарь? – начал он, решив держаться учтиво. – Едешь ли ты в Святую землю или возвращаешься домой?

Собеседник в кирасе не поверил своим ушам:

– Откуда ты взялся, чудак? Уж монах-то должен знать, что времена Крестовых походов миновали! – Он показал на Сиену: – Эти холмы, эти башни и есть моя святая земля!

– Тогда я искренне рад, – поспешно заверил брат Лоренцо, – что прибыл сюда не с дурными намерениями!

Рыцарь, однако, не был в этом убежден.

– Позволь спросить, – начал он, прищурившись, – что привело тебя в Сиену, монах? И что ты везешь в этом гробу?

– Ничего.

– Ничего? – Рыцарь оглянулся на мертвое тело у канавы. – Станут Салимбени проливать кровь из-за пустяка! Уж наверняка у тебя там что-то ценное?

– Вовсе нет! – настаивал брат Лоренцо. Он еще не оправился от потрясения и не мог вложить достаточно убедительности в свои слова, чтобы развеять подозрения незнакомца, столь хорошо владеющего искусством убивать. – В этом гробу лежит один из моих бедных братьев, ужасно изуродованный после падения с нашей колокольни три дня назад. Я должен сегодня доставить его мессиру… семье в Сиену.

К огромному облегчению монаха, подозрительное выражение на лице рыцаря сменилось сочувствием, и он больше не расспрашивал о гробе. Отвернувшись, он нетерпеливо посмотрел на дорогу. Проследив за его взглядом, брат Лоренцо не увидел ничего, кроме закатного солнца, и тут же вспомнил, что лишь благодаря этому юноше, дерзкому посланцу Небес, он может продолжать свой путь, и, слава Создателю, без всяких опасностей.

– Кузены! – крикнул его спаситель. – Наш пробный заезд встретился с препятствием в лице этого несчастного монаха!

Только тут брат Лоренцо увидел пятерых всадников, возникших прямо на фоне солнечного диска. Когда они подъехали, он разглядел, что это совсем молодые люди, занятые какими-то состязаниями. Они не были вооружены; один из них, сущий мальчишка, держал большие песочные часы. При виде мертвого тела у края канавы он выронил свою ношу, и на стекле появилась большая трещина.

– Дурная примета перед скачками, – заметил рыцарь. – Может, наш святой отец отгонит нечистого парой молитв? Так что, брат, найдется у тебя благословение для моей лошади?

Брат Лоренцо гневно посмотрел на своего спасителя, подозревая какую-то каверзу. Но тот сидел в седле с совершенно искренним видом, словно в кресле у себя дома. Увидев, что монах нахмурился, молодой человек улыбнулся и сказал:

– Ладно, этой заезженной кляче все равно никакое благословение не поможет. Но скажи мне, прежде чем мы расстанемся, друга я спас или врага?

– Благородный господин! – Устыдившись своих сомнений в человеке, которого Господь послал избавить его от смерти, брат Лоренцо вскочил на ноги и прижал ладони к сердцу: – Я обязан тебе жизнью! Отныне и навсегда я твой преданный слуга!

– Хорошо сказано, но чей ты сторонник?

– Сторонник? – Брат Лоренцо в замешательстве переводил взгляд с одного на другого, как бы ища подсказки.

– Да, – сказал мальчишка, уронивший часы. – Чью сторону ты держишь на Палио?

Шесть пар глаз сузились, когда брат Лоренцо замялся с ответом. Взгляд чернеца упал на золотой клюв на украшенном плюмажем шлеме рыцаря, на черные крылья на штандарте, привязанном к его копью, и на огромного орла, распростершего крылья на нагруднике его кирасы.