Проснулся я, как ни странно, очень рано, в том же кресле, видимо отключился, сам того не поняв. Но чувствовал себя бодро. В это время кухня в гостинице еще не работала, поэтому я пошел в душ, не торопясь собрался и только к 8 утра спустился вниз. Тот же мужчина со стойки регистрации пожелал мне доброго утра и поинтересовался, буду ли я омлет и сэндвичи на завтрак.

– Конечно, я очень голоден, – сказал я, действительно сильно проголодавшись, скорее всего от нервов.

Спокойно позавтракав, я решил пойти в ту самую редакцию, в которой я работал после колледжа. Пообщался с теми, кто с тех пор там и остался. Я встретил парня по имени Френки, он рос в моем районе, когда я учился в колледже. Френки был на несколько лет младше меня и хорошо меня знал.

– Мистер Томпсон, – обратился он ко мне, – могу я кое-что сказать?

– Фрэнк, конечно, – не ожидая такой официальности, ответил я.

– Я слышал, что с вами случилось, я полностью на вашей стороне. Я помню, как нас воспитывали в детстве, если вам будет нужна помощь, вы можете обратиться ко мне, – сказал он мне с полной серьезностью.

– Фрэнки, чем занимаешься здесь?

– Я работаю в бухгалтерии, – ответил он.

– Когда-то и я здесь работал бухгалтером, – сказал я Фрэнку.

– Мистер Томпсон, давайте встретимся вечером в баре на углу, мне надо бежать.

– Хорошо, Фрэнки, в 6 вечера буду там, – он убежал. Я помню, что работа в редакции требует незамедлительности.

Ровно в 6 Фрэнк зашел в бар, я ждал его возле стойки и уже заказал два пива.

– Мистер Томпсон, у меня есть пара новостей для вас, – без каких-либо замедлений сказал он и отпил несколько глотков.

– Я слушаю тебя. Только давай будем на «ты». Просто Джон.

Он не обратив внимания, быстро продолжил, как будто куда-то опаздывал:

– Я знаю, что мистер Льюис хотел убрать вас. Вчера он приходил к моему начальнику, тот не мог найти себе места и уволился в тот же день, – он говорил быстро, без запинок.

– Успокойся, Фрэнк, не торопись. Выпей и расскажи спокойно, что случилось, – прервал его я.

– Мистер Томпсон…, – начал он и я тут же его перебил.

– Просто Джон.

– Джон, мой начальник очень честный человек, старый знакомый моих родителей и я очень хорошо его знаю, он не стал бы иметь дел с таким человеком, как Льюис. Он был сам не свой, – резко прервавшись, он начал пить пиво, как будто ему не давали воды несколько дней.

– Я тебя понял. Есть еще что-то?, – спросил я.

Сам я уже думал о том, что мистер Бенджамин Льюис переходит все границы, ощущая себя королем города.

– Джон… ваши родители…, – остановился он и грустно посмотрел на меня.

Я замер. Я слышал каждый удар своего сердца, виски запульсировали, по спине ручьем полился холодный пот, и я уже не хотел слушать, что говорил Фрэнк. Мне казалось, что время остановилось, нет уже не «до», не «после», нет даже настоящего. Тут я почувствовал, что не все эмоции утерял на войне. А может война еще не закончилась? Но оказалось, что самый пик резкого всплеска ощущений и волнения еще не закончился.

– Льюис. Дом взлетел на воздух, – добавил Фрэнк.

– Я убью его!, – слова сами вырвались.

Я был охвачен одновременно грустью, разочарованием и злостью, которую не испытывал даже к тому азиату, когда был в плену.

Я заказал виски, осушил стакан залпом, не произнеся ни слова, вышел и направился к гостинице. Фрэнк пошел за мной, но я его даже не заметил. На входе в гостиницу тот самый мужчина из регистрации, я так и не узнал его имени, хотел что-то меня спросить, но я перебил его, не дождавшись вопроса: