– Выпустите меня! Я хочу в детскую! – кричала я.

– Что случилось? Ты поранила себя? Что ты увидела? – допрашивала меня Бесси.

– О, Бесси! Я увидела свет и подумала, что сейчас появится призрак! – Я крепко вцепилась в нее, и она не отнимала руки.

– Она нарочно закричала, – заявила Эббот с выражением отвращения на лице. – Ну и крик! Нам показалось, что она страдает от боли, и, конечно, в таком случае можно было бы извинить ее, но ей всего лишь нужно было притащить нас сюда. Мне знакомы все ее гнусные уловки.

– Что тут происходит? – раздался голос миссис Рид, которая появилась в коридоре. Ленты ее чепца развевались, а платье угрожающе шелестело. – Эббот и Бесси, кажется, я ясно дала понять, что Джейн Эйр должна находиться в красной комнате, пока я сама не поднимусь за ней.

– Но мисс Эйр так ужасно кричала, – попыталась возразить Бесси.

– О тетя! Сжальтесь! Простите меня! – умоляла я, вне себя от ужаса. – Я не вынесу этого, накажите меня как-нибудь еще! Я лучше умру, чем…

– Молчать! Подобная несдержанность омерзительна.

В ее глазах я была всего лишь маленькой артисткой. Она искренне считала, что во мне кроются опасные пороки, страсть к непослушанию и двуличие.

Бесси и Эббот посторонились, и миссис Рид, выведенная из себя моими бурными рыданиями и выражением неистовой муки на лице, втолкнула меня обратно в комнату и заперла за собой дверь. Я слышала, как она с шелестом удаляется прочь по коридору. Я вскрикнула и потеряла сознание.

Я помню, как проснулась оттого, что кто-то берет меня на руки, поднимает и усаживает прямо. Я никогда раньше не знала такого бережного и нежного обращения, даже когда была с Джоном. Я склонила голову на подушку или на чью-то руку, и, наконец, почувствовала облегчение.

Через пять минут туман в моей голове рассеялся, и я ясно поняла, что нахожусь в своей постели. Была ночь, на столике горела свеча, а у подножия кровати стояла Бесси с миской в руке. На стуле, наклонившись ко мне, сидел джентльмен.

Отвернувшись от Бесси (ее присутствие было мне гораздо менее неприятно, чем присутствие, например, Эббот), я внимательно всмотрелась в лицо джентльмена. Я знала, что в случае нездоровья слуг к нам приходил мистер Ллойд, аптекарь. Для себя самой и для детей миссис Рид приглашала врача.

– Ну, кто же я? – спросил он.

Я назвала его имя, протянув руку, и он с улыбкой пожал ее.

– Мы отлично поладим, – сказал он.

Затем он уложил меня обратно в постель и наказал Бесси быть осторожной и не беспокоить меня больше этой ночью. Дав еще некоторые указания и предупредив, что зайдет завтра, он ушел. Мне казалось, что, когда он сидит рядом на стуле, я в безопасности, под защитой друга, и я не хотела, чтобы он уходил. Когда он закрыл за собой дверь и комната опять погрузилась во мрак, мое сердце снова наполнилось тревогой.

– Поспите немного, мисс? – голос Бесси звучал мягко.

– Постараюсь, – ответила я.

– Тогда я, пожалуй, пойду спать, ведь уже за полночь. Но вы можете позвать меня, если вам что-нибудь понадобится.

Ободренная ее необычайной любезностью, я решилась задать вопрос.

– Бесси, что со мной случилось? Я заболела?

– Наверное, вы так сильно плакали в красной комнате, что вам стало плохо. Но, без сомнения, вы скоро поправитесь.

Бесси ушла в комнату, где спали горничные, и, поскольку она находилась рядом с детской, я услышала, как она говорит:

– Сара, я попрошу тебя поспать со мной в детской – ни за что в жизни не решусь остаться сегодня одна с этой девочкой. Она ведь может и умереть. Не пойму, с чего вдруг с ней случился этот припадок. Может быть, на самом деле увидела что-нибудь? Миссис Рид все-таки обошлась с ней слишком сурово.