Уже усвоившая, что статисты могут просидеть “на работе” целый день без дела, я взяла с собой планшетник, зарядку и теплый плед. Солнечную Калифорнию в марте накрыло дождями. 

- Свободно? - послышался уверенный голос, и я вскинула взгляд.

На меня смотрела брюнетка лет двадцати пяти. Немного резковатые черты и уверенный взгляд говорили, что она смело идет по жизни и не боится экспериментов.

- Да, конечно, - кивнула я, подбирая свой плед.

Она бросила на пол небольшую сидушку и небрежно умостилась рядом со мной, не заботясь о личном пространстве. 

- Новенькая? 

- Не знаю, - усмехнулась я. - Уже несколько недель, как мелькаю. Побывала на трех проектах.

- А. Понятно. Значит, не из профсоюзных... 

Я знала, что статисты, состоящие в профсоюзе, имели в два раза больше, нежели мы, “люди с улицы”, получающие четырнадцать долларов в час без вычетов комиссионных и налогов. 

- Нет, - покачала я головой. - Даже ваучера пока нет. 

- Ну ничего. У тебя все впереди, - уверенно кивнула она. - Я быстро заработала свои три ваучера и не пожалела трех тысяч зеленых, чтобы вступить в профсоюз. 

- Ты давно здесь крутишься? - перевела я тему, желая побольше узнать о внутренней кухне.

- Почти пять лет, - усмехнулась она, и я присвистнула.

- Были успехи?

- Побывала “featured” и стенд-ином. И даже маленькую роль получила пару лет назад. 

Из разговоров ребят в школе актерского мастерства я знала, что “featured” - это тот же статист, но его лицо видно в кадре более трех секунд. А стенд-ину, или, по-нашему, дублеру, давали текст главного героя, и он должен был прочесть его на камеру. 

- Здорово, - улыбнулась я, хотя такая перспектива меня совсем не радовала. 

- Это, можно сказать, уже актерский опыт. Я даже удивилась, что меня выбрали, - усмехнулась она, демонстрируя широкую добродушную улыбку, и спросила: - А ты как здесь? Просто из любопытства или подрабатываешь в перерывах между кастингами?

Я нервно усмехнулась. 

- Подрабатываю.

- Ну, может, повезет. Хотя с работой напряг, конечно. Вот подумываю, может, в Канаду поехать.

- В Канаду? - спросила я, краем глаза отмечая, как к нам поворачиваются и другие ребята, сидевшие рядом. 

- Так дешевле же там снимать. Хотя, основной состав актёров студии привозят на съёмки из США, в Канаде ищут массовку. 

- А много в Канаде платят? - поинтересовалась афроамериканка лет тридцати.

- Я снимался в Spotline, - ответил невысокий парень, присоединившийся к нам, усаживаясь по-турецки. - Получал 130 канадских в день.

- Какие нибудь навыки есть? За них в два раза платят, - спросила меня брюнетка.

- Профессиональная балерина, - пожала я плечами. 

- Ну, тоже ничего. Может пригласят на роль танцовщицы или стриптизерши, - произнесла девушка с короткой стрижкой, а я мысленно скривилась, вспоминая неприятный инцидент. Вернее, даже два инцидента. 

По совету ребят я, в качестве своей визитной карточки, открыла страничку в фейсбуке и в инстаграмме, и на мой скайп вышел один субъект. 

Спрашивал не хочу ли я пойти танцовщицей в стрипклуб. На мои возмущения он добавил “Ну так без хэппи-энда же. Максимум, приватный танец...”

Когда я спросила, а что такое этот его хэппи-энд, он усмехнулся, сказал, что я им не подхожу, и дал отбой, а я, позже узнав у Дэвида значение этого выражения, долго плевалась, и мне хотелось помыться. Второй инцидент случился вслед за первым. Со мной связалось агентство, на этот раз эскортное, и предложило поработать у них. И вновь использовали это мерзкое словосочетание “хэппи-энд”, который не входил в прейскурант. 

Подобные предложения приходили еще, я их тут же блокировала и уже подумывала вновь закрыть доступ к социальным сетям.