Подхожу вплотную к Мику, упираюсь ногами в диван между его широко расставленных ног и поднимаю немного плывущий взгляд. Я не хочу торопиться, поэтому просто стою, чтобы дать ему осмотреть меня вблизи. И это даётся непросто. Он слишком жадно и внимательно смотрит на моё тело, слишком зудят пальцы на моих руках, так хочу дотронуться до него. Я сейчас совсем не боюсь и не нервничаю, но тело почему-то всё равно дрожит. Все органы, и кажется, даже мои зрачки, а следовательно, и будто сам воздух в этой комнате.

Когда, наконец, его взгляд доходит до моего лица, я прикусываю губу и аккуратно усаживаюсь на него сверху, держась за его напряжённые плечи.

– Я сказал тебе сесть на колени. На пол передо мной, – хрипло и тихо говорит Мик, снова осматривая меня, в то время, когда я ладонями скольжу по его стальным плечам.

Выпрямляюсь, взяв его за правую руку. Поднимаю её перед собой, что даётся не слишком легко – Мик мне совсем не помогает, а рука у него тяжёлая. Подношу его ладонь к своему лицу и, смотря Мику в глаза, обхватываю губами большой палец. Медленно облизываю его и, выпустив изо рта, выдыхаю тихо:

– А я захотела на колени к тебе, – так же медленно облизываю указательный палец.

Мик напрягает скулы и сжимает губы так, будто сдерживает ругательство. А внутри меня от этого взрывается что-то горячее. Наверное, будь у меня побольше опыта, я бы смогла чувствовать себя дьяволицей, соблазняющей простого смертного. Но, увы. Под тяжёлым взглядом Мика получается чувствовать себя максимум развратной старшеклассницей, искушающей самого дьявола. Даже сидя и бездействуя, он давит своей энергетикой. Я знаю, что могу делать всё, что захочу, только пока Он позволяет. Это шаткое чувство власти над тем, кто обладает большей властью, сбивает дыхание, но заставляет с наслаждением продолжать.

Обхватываю два его пальца: указательный и средний. Обвожу их во рту языком, прикусываю, еле заметно и медленно покачиваясь на его паху. Твёрдость подо мной отзывается в лоне пульсаций, и я издаю чуть слышный стон. Не думаю о том, почему Мик абсолютно ничего не делает. Меня это не обижает и никак не сбивает с настроя. Наоборот. Во мне наравне с желанием разгорается азарт. В чем я и уверена на все сто процентов, это в том, что Мик себя очень сдерживает. Пока. Потому что ему интересно так же, как и мне, насколько далеко я зайду. Его кадык дёргается каждое моё движение, а бёдра под моими ягодицами всё больше напрягаются. Как и каждая мышца его тела. Я это чувствую.

Прикрывая глаза, а потом опьянённо их распахивая, я всё с большим энтузиазмом облизываю его пальцы, представляя на их месте член. Опускаю его ладонь на свою ключицу и, почти не дыша, веду ею ниже. Мне нравится управлять Миком. Как же мне нравится наблюдать за тем, как его выдержка трещит по швам, а в глазах полыхает уже адское пламя.

И нет, сейчас мне даже почти удаётся ощутить себя на самой верхушке этой «пищевой цепи». Всё же я обладаю достаточной властью, ведь заставляю его сидеть и с такой яростной алчностью смотреть на свою же руку, касающуюся моей груди через ткань топа. Даже может показаться, будто он ревнует меня к ней, самому себе. В груди уже горит какое-то мятежное счастье. Я впервые так открыта перед ним. Касаюсь его существа своим. Без отрицаний. Обнажённая желаниями и чувствами. Только вдвоём во всех смыслах. Это не может не волновать. Ощущение, будто я познаю что-то новое и до невозможности прекрасное, о чём мечтала уже давно и не думала, что когда-то коснусь так безоговорочно.

Его пальцы под моим управлением касаются полоски оголённого живота, мышцы на нём сокращаются от щекотливых ощущений на контрасте свинцовой тяжести. Качнувшись на Мике ещё раз, я ловлю его чёрный взгляд своим взволнованным, но всё ещё немного пьяным, и переворачиваю ладонь внутренней стороной вверх. Мои движения медленные, мне хочется всё это растягивать, набирать скорость постепенно.