Антон сглотнул.

– Тебе нельзя оставаться со мной.

– Потому что ты псих?

Антон кивнул.

– Ты кидаешься в людей помоями?

Антон подумал и скромно покачал головой.

– Орешь благим матом? Угрожаешь выпрыгнуть из окна, если тебя не будут воспринимать как нормального мужика?

Он снова задумчиво покачал головой.

– Ну и, – Лада откашлялась. – Может, ты занимаешься онанизмом с собственным отражением?

– Нет, – буркнул Антон и отвернулся.

– Вот видишь! – Лада пожала плечами. – Ты гораздо меньший псих, чем большинство моих бывших!

Антон перевел удивленно-заторможенный взгляд с новой знакомой на Джанджу. Та выглядела не менее заинтригованной.

– Эка птица к нам попала, – забурчала она, брезгливо кутаясь в пальто. – Глядишь, теперь не отделаемся.

– У тебя, видимо, большой жизненный опыт, – пролепетал Антон вежливо.

– Я звала себя Жрицей любви, – важно кивнула девушка. – Потому что я уходила – за мной всегда следовали, понимаешь? И я все хотела понять, как эта штука работает. Ну и, те, с кем я спала… Мне нравилось, что часть их красоты и харизмы живет и во мне, – Лада отстраненно улыбнулась. – Потом, правда, у меня накрылся гормональный фон, и я чуть было не превратилась в Жрицу, которая постоянно жрет.

Антон сдавленно хмыкнул (он даже не знал, что еще так умеет) и поглядел по сторонам, потому что пялиться на Ладу в данный момент было все равно, что видеть ее голой. А Антон к таким откровениям был явно не готов.

Вагон практически пустовал. В противоположном конце его на сидениях спали два бомжа. Типичный такой питерский поезд в будний день ближе к полуночи.

Обычно в таких условиях у него моментально начинался психоз. Но таблетки он с собой не взял, разумеется.

Он же практически здоров.

Лада вышла из своей внезапной ностальгии, обернулась и уставилась на Антона долгим взглядом. Будто ела его мозг вприкуску с хлебом. Он даже слышал, как она чавкает.

– Я пошутила, – произнесла она наконец без улыбки. – Ты слишком странный, чтобы у тебя ночевать. Я и не собиралась.

Поезд остановился на очередной пустой станции.

Лада тут же встала и молча вышла из вагона.

Антон, по непонятной ему самому причине, без единой мысли в голове вышел вслед за ней.

– Клоун, – буркнула Джанджа.

Меня преследовали только раз в жизни.

Какой-то местный сумасшедший, с черной от тяжести кармы кожей, насквозь пьяный, но от этого не лишенный, увы, возможности, перемещаться. Я подхватила его на хвост где-то на Конюшенной.

Он то обгонял меня, то отставал, постоянно махал руками, но ни разу не сказал и слова. В какой-то момент мне надоело скрываться от него в магазинах, нервы на тот момент уже давно были так себе. Я просто остановила ближайшего мотоциклиста и попросила его довезти меня до Васильевского острова. Или куда угодно. Алкоголик проводил нас взглядом побитой жизнью псины.

В тот момент я поняла, что у некоторых жизненных историй нет ни начала, ни смысла.

И вот я снова бреду по пустому ночному проспекту.

Продрогшая и с очередным психом на хвосте. Я с разочарованием подумала, что жизнь меня ничему не учит.

Антон догнал меня и пошел рядом.

Погода располагала к молчанию. Было холодно, ветрено и промозгло. Типичный Питер, нетипичный ноябрь.

– Куда ты идешь? – спросила я пространство.

– Я провожаю тебя до дома, – ответило пространство робким мужским тенором.

Будто сомневалось, что ему позволено подавать голос.

– А кто тебе сказал, что я иду домой?

Антон нахмурился.

– Но ведь сейчас слишком холодно, чтобы идти куда-нибудь еще, разве нет?

Он был слишком умен для шизофреника. Хотя я понятия не имела об умственных способностях этого подвида.