– Я спать пошел, – сказал он.

– Передавай супруге мой самый пламенный панковский привет, – Лошарик щелкнул зажигалкой и затянулся очередной сигаретой.

– Ага, обязательно…

Слава с облегчением вернулся в чистую постель и вдохнул свежий цветочный запах чистого белья. После комнаты соседа дома он себя почувствовал, как в раю. Эта квартира сама, что ли, притягивает асоциальных элементов? Интересно, а денег на выпивку этот тоже будет просить, или ему папаша дает?

Он заснул почти сразу. Всю ночь ему снился мусоропровод. Дверцы открывались на разных этажах, оттуда сыпались деньги, а Слава бегал, запыхавшись, и собирал их в большую женскую сумку, золотую и блестящую, с лакированной поверхностью.

Утром он ел блинчики с вареньем и пил горячий кофе. За кружевной занавеской светилось бледное начало будущего дня, и он никак не мог сообразить: приснилась ему ночная встреча или нет? Только когда проходил мимо соседской двери, он заметил, что пломба на двери, и в самом деле, сорвана. Слава преодолел искушение толкнуть дверь – вдруг опять открыта – и поспешил на работу.

А потом события закрутились, наслоились одно на другое, словно кадры в сломанном фотоаппарате, и Слава думать забыл и про Петровича, и про нового соседа. Банк требовал заключить сделку в течение недели. С первого раза пробиться в регпалату Славе не удалось – слишком большие очереди. На следующий день пришлось встать с утра пораньше, чтобы получить заветный талончик. Гуля намекала, что неплохо бы нанять риэлтора, но Слава был уверен, что справится и сам. К тому же, он не доверял посредникам любого рода. В день сдачи документов в регпалату он вручил продавцу первую часть платежа – кругленькую сумму, которую они откладывали несколько лет. Быстрым росчерком Слава поставил свою подпись под договором купли-продажи и сделал про себя мысленную отметку, как ветку срубил: пути назад уже нет.

После этого пришлось заняться договором со страховой компанией, а потом снова нести документы в банк. Вся эта беготня занимала уйму времени, а тут еще заказчик неожиданно попросил срочно доделать две ванных комнаты на объекте, обещал хорошо доплатить за сверхурочную работу. В довершение всего младшая дочь умудрилась подхватить воспаление легких, и ее положили в больницу. Гуля почти не бывала дома, все время проводила с Диной, оставалась с ней ночевать. Слава приходил домой поздно, находил на пустой, молчаливой кухне тарелку с едой, накрытую крышкой, жевал, не чувствуя вкуса, а в большой комнате его ждала только кружевная накидка, висящая на спинке кровати.

Слава метался между объектом, банком, аптеками и домом. Дочь то шла на поправку, то у нее снова поднималась температура, а ему всего лишь раз удалось выкроить время, чтобы навестить ее в больнице. В регпалате Слава обратил внимание на обширный список сделок, которые не были зарегистрированы по каким-то причинам, и теперь ждал свидетельства о собственности с некоторым беспокойством. Раскладка плитки в срочной ванной оказалась весьма заковыристой, а сам кафель – таким дорогим, что заказчик купил его в обрез, и Славе пришлось долго ломать голову. Он всегда гордился тем, что умудряется не израсходовать ни одной лишней плитки, но никогда еще это не давалось ему с таким трудом. Он пытался сосредоточиться на сочетании узоров, но перед глазами вставало бледное, измученное личико дочери, и он думал лишь о том, все ли куплены лекарства, и что еще можно сделать, чтобы ребенок поправился.

Мешала работать боль в руке. С каждым днем плечо ныло все сильнее и сильнее. К вечеру даже пальцы сводило судорогой, и он с трудом удерживал шпатель. Обещал себе сходить в поликлинику, как только появиться время, а пока обходился мазью, которую ему посоветовали в аптеке. Мазь помогала плохо. Только раз мучительная боль ненадолго отпустила – мужики в бригаде отмечали чью-то денюху, и Слава пропустил рюмку. Однако выпивать среди бела дня он не привык, да и глушить боль выпивкой было как-то малодушно, не по-мужски.