6. Двор Перехода

Вскоре после дня своего сорокапятилетия, в конце месяца долгой ночи, он отправился во Двор Перехода. Проводы были недолгими: все успели наговориться и наобниматься накануне. К ночи в доме остались лишь его обитатели. Наконец последние краткие напутствия были произнесены, последние объятия подарены, и заметно вытянувшаяся за несколько зим тоненькая фигурка в подбитом мехом тяжелом плаще и с дорожной сумкой через плечо растворилась в кромешной тьме и тишине раннего утра. Внутренне прощание далось Айслин и Эйруину особенно трудно: в следующий раз они встретят воспитанного ими ребенка уже взрослым.

Для Наля все это являлось скорее увлекательным вызовом с примешанной к сладкому волнению ноткой тоски. Тончайший молодой месяц среди колких звезд висел над оцепеневшим городом, знаменуя начало нового жизненного этапа. Редкие силуэты прохожих казались призрачными на фоне окутанных глубокой тьмой замерзших зданий.

Двор Перехода располагался в северной части Фальрунна. Чтобы достичь его от особняка Фрозенблейдов, нужно было пересечь Сосновый квартал на северо-запад, миновать тяжелое вытянутое здание лечебницы с вырезанным в камне Древом жизни на фронтоне и пристройки в виде обнесенных оградами двориков для прогулок, обогнуть изрытую по склонам глубокими морщинами скалу, сглаженную сверху ледником, и оставить по левую руку кусочек леса – несколько кривых маленьких сосен, кусты и густо поросшие мхами валуны. К западу от примыкающего к Военной Академии Двора Перехода располагался Светоч и его главное здание – Университет, а далее, через Квартал Ремесленников и Мясницкий Квартал, вблизи городской стены, находилась скотобойня.

Пока он дошел до Двора, брови и ресницы покрылись густым инеем. У массивных глухих ворот стояла другая фигурка, такая же худенькая и одинокая, немного пониже Наля. Она позвонила в колокольчик, чей глубокий мелодичный звук негромко, но отчетливо разлился по окрестным улицам, и обернулась. Свет фонаря на стене осветил лицо девушки. Оба вошли во Двор вместе. Когда створка ворот с тяжелым стуком захлопнулась за спиной, в груди Наля сладко ёкнуло. Теперь он не выйдет за ограду до самого Дня совершеннолетия.

– Туда, – указал один из стражей на главный вход, по сторонам которого горели высокие светильники.

Приблизившись, юные эльфы заметили статуи крылатых оленей у крыльца. Их рога увивали каменные дикие розы.

– Волнительно, правда? – обернулась девушка к Налю.

Окованная металлом дверь примерзла к косяку; открыть ее с первого раза не вышло. Очутившись в полутемном холодном гулком холле, они представились дежурному и были направлены в один из близлежащих залов.

Зал оказался чуть более приветливым. Он был совершенно лишен мебели, но по крайней мере, здесь горел большой очаг, и многочисленные светильники освещали помещение достаточно ярко. Часть противоположной окну стены занимал гобелен, изображающий традиционные нордийские мотивы в виде причудливо переплетенных ветвей, животных и птиц. Несколько юношей и девушек уже стояли тут, взволнованно переговариваясь вполголоса. Стайка простонародья сбилась в группки поближе к выходу. Глаза у всех лихорадочно поблескивали. Некоторые выглядели особенно бледными и усталыми – очевидно, они прибыли из Эстадрета и деревни Лимр, и пустились в путь еще накануне ночью.

Наль оставил у входа заиндевевший плащ с вышитым на груди гербом Фрозенблейдов и перчатки, и прошел к первому просвету между юными аристократами – покрытому морозными узорами узкому окну. Он желал находиться как можно ближе к центру, где, несомненно, будет держать речь кто-то из наставников. Из щелей тянуло резким холодом. Хотелось погреться у очага, однако он поборол позорную слабость и лишь немного передвинулся к стене. Амаранта еще не появилась. Он обменялся кивками со знакомыми и погрузился в размышления о перспективах будущего.