– Эй, девочка, ты куда растешь? Мамка откормила тебя, конечно, – потрепав дворняжку за ухом, говорю улыбающейся морде. Вот уж у кого нет никаких проблем.

А Лина, видимо, снова не предупредила, что заезжала. Неисправимая.

Пока я собираю сумку к родителям – давно обещал привезти отцу старые шмотки, в которых тот сможет ездить на любимую рыбалку, жадно поглощаю бодрящий кофе и гружусь дурацкими мыслями. После гружусь с Пони в «паджеро» и через час приезжаю забрать Паулину из фитнес-клуба, где договаривались встретиться. Она машину видит, но садиться не спешит, крутится перед качком-переростком, что меня неожиданно бесит. Сигналю ей, потому как терпение на исходе.

– Он хоть совершеннолетний? – не скрывая сарказма в голосе, спрашиваю подругу, которая через сиденье целуется с Пони, будто век не виделись.

– Ой, кто-то не в духе, – рычит она на меня и машет дружку на прощание, улыбаясь, как пустоголовая Барби. – И когда ты просил предупреждать насчет визитов, мог бы просто сказать, что у тебя появилась девушка, а не мутить воду!

– В смысле? – не сразу въезжаю, о чем говорит. – Ты Юну встретила?

Я представляю в голове, как это могло произойти, и еще больше злюсь.

– Ага, встретила! – Тычет пальцем мне в грудь. – Вот так и знала, что твоя загадочная улыбочка что-то да значит.

– Ничего она не значит, – даю понять, что не хочу продолжать эту тему, – а замки я сменю. Пристегнись.

– У нас с тобой четвероногая дочь. Я стребую с тебя алименты, – бурчит Пуля, но временно замолкает, вроде бы обидевшись.

Правда, выдерживает минут пятнадцать пути.

Как на выезде из города тормозим, чтобы заправиться, так и показывает мне телефон, а в нем дочка Юны льет воду из стакана в стакан с хитрющей улыбкой и хохочет, когда все течет на пол. Прежде чем видео заканчивается, я замечаю Юну, та бежит к дочери с широко распахнутыми глазами и полотенцем в руках.

– Ты же знаешь, я далека от всех этих детишек и мой материнский инстинкт смертельно мертв, но эта зверушка выглядит очень мило. – Лина в своем духе, но такой ее сделала жизнь, и не мне судить.

Я знаю, как тяжело Паулине даются разговоры на подобные темы и что за внешним спокойствием она скрывает очень личные переживания. Потому как лет пять назад она узнала, что не может иметь детей.

Не вдавался в подробности, но подруга была категорична в заявлениях, когда я пытался убедить ее не сдаваться. Ей было непросто, знаю, она рассталась с женихом прямо накануне свадьбы, забив на оплаченный банкет и платье. На самом деле, мне кажется, ей и сейчас нелегко, хоть и старается не подавать вида. Но то, как она сторонится любого рода отношений и при знакомстве с парнями чуть ли не в лоб заявляет о своем статусе, лишь подтверждает мои мысли.

– Выложу в «ТикТок», дети же нравятся людям, да?

– И ты туда.

– Куда, мистер бука?

– Один уже доигрался.

– Кто?

– Стажер наш, Леон.

– Который киллер? – острит, улыбаясь, но через секунду вдруг подпрыгивает. – В смысле Леон? Красавчик Леон? Он ваш стажер?

Я не понимаю, что имеет в виду, пока она не показывает мне позера, который светит голой, забитой портаками спиной на фоне разобранной автоцистерны в части. Дать бы ему леща хорошего.

– Мне срочно нужно записать с ним видео, у него же больше миллиона подписчиков!

– Можешь записывать сколько угодно, пока в гипсе шляется.

Она закатывает глаза, но уже не возмущается. Остальной час пути проходит спокойно, и, когда мы сворачиваем к дому моих родителей, навстречу нам вылетает Бэтмен – черный толстый лабрадор. А на его крик бежит мать.

Она в нарядном платье, с двухэтажной укладкой. На воротах развешаны воздушные шары, играет музыка. Как всегда, неуместно торжественно все. Я бы из-за состояния отца вообще не праздновал, но уговорили.