Я кутаю малышку сильнее в одеяло и иду в сторону дороги в надежде поймать попутку. Лишь бы наличные в кармане промокшей ветровки не пострадали. Выхожу к супермаркету, ярко освещенному неоновой вывеской, но выдохнуть мне не удается. Здесь толпа у машины, они звенят бутылками и громко хохочут. Я поворачиваю резко в противоположную сторону и больше всего на свете надеюсь, что меня не успели заметить. Иду так быстро, как только могу, не переходя на бег. И все равно примерно через сотню шагов слышу шорох колес.

Ужас подкатывает к горлу, когда рядом тормозит автомобиль. Я делаю вид, что слепая и в упор ничего не вижу. Иду быстрее и еще быстрее. Тогда раздается пронзительный гудок, от которого я подскакиваю, но настырно продолжаю идти, будто самая глухая на всем белом свете.

А дальше происходит страшное: машина обгоняет, подрезает и останавливается, перегородив мне дорогу. Сердце пропускает удар, когда окно едет вниз.

– Садись, – звучит точно, коротко, и я с трудом верю ушам и глазам.

– Дядя посалник, – сонно бормочет Лиса, перед тем как зевнуть и обратно зарыться носом в мою шею.

Просить дважды не приходится, особенно когда вдалеке снова бьются бутылки. Я ныряю в теплый салон, где сидела не так давно, смотрю на приборную панель, потому что боюсь посмотреть на мужчину рядом. От былой легкости не осталось и следа. Дым крепко сжимает руль, возвращая автомобиль на дорогу. А у меня ладошки потеют, но я все же пытаюсь заговорить.

– Как ты здесь оказался? – очень тихо произношу я.

– Банкомат нужен был. Зашел в магазин.

Он не лезет с вопросами, что случилось. Спрашивает только адрес, и меня посещает дежавю.

– Отвези на Седова, пожалуйста. Я обязательно сброшу тебе денег, когда телефон включится. По номеру можно? – Я ведь сохранила его номер.

Выражение лица Дыма меняется, он кажется рассерженным.

– Ты собираешься там ночевать?

Что? Где?

– Ты про квартиру? Да, собираюсь.

– Там нельзя находиться с ребенком.

Я так устала сегодня, что не хочу спорить и выслушивать нравоучения.

– Просто отвези меня туда или высади где-нибудь в освещенном месте ближе к центру. Доберусь.

Машина со свистом тормозит так резко, что я, непристегнутая, чуть не улетаю с Лисой вперед. Испугавшись, оглядываюсь по сторонам, но там ни перекрестков, ни светофоров. Прямо тут высадит? Ну и ладно! Достало все! Тянусь к ручке под его твердое «стоять».

– Сажа, которая остается после пожара, оседает в легких и оттуда не выводится. Так можно заработать много болячек вплоть до астмы. Ты не останешься там с ней, – указывает на Лису, которую я невольно прижимаю к себе.

– Но…

– Завтра ты сделаешь, как считаешь нужным, а сегодня, как я сказал. Вы останетесь у меня, это не обсуждается.

Дым не ждет моего согласия, я его, собственно, и не даю. Стискиваю зубы, чтобы ничего не сказать – слишком много в голове гадостей. Стискиваю сильнее, потому что кажется – распадусь на части.

Даже представить не могу, что нас ожидает, но машина уже движется вперед, разрезая фарами ночь.

9. Глава 9

Юна

Bebe Rexha – Sabotage

– Храбрый принц-пожарный не отступил перед лицом опасности, – поглаживая по голове, рассказываю я Лисе полюбившуюся сказку. – Он должен был спасти принцессу из лап огнедышащего дракона, поэтому потушил драконье пламя из волшебного шланга. Пожарный взобрался на башню, вызволил принцессу из плена, и жили они долго и счастливо!

Глаза у малышки слипаются, а она просит еще и еще. Готова слушать про принца-пожарного бесконечно.

Когда Лиса наконец засыпает в обнимку с любимым крокодилом, я прикрываю глаза от усталости и чуть было не отключаюсь рядом. Очнувшись, резко сажусь на кровати и в первые пару секунд даже не понимаю, где нахожусь: серые стены, пустая напольная вешалка в углу, шторы, которые не пропускают свет, и диодная лента под потолком. Я хотела такую, когда делала ремонт, но ценник, который озвучил прораб, оказался заоблачным для моей скромной квартиры. Зато сейчас я могу любоваться мягкой полосой рассеянного света над головой. Правда, недолго.