Весна, а потом лето шестьдесят третьего года наполнили меня новыми впечатлениями, яркими солнечными днями, я переходил в среднюю группу детского сада, стал чаще гулять с родителями и бабой Верой по городу и во дворе. Кроме своего первого друга и соседа за стенкой Кирюши Ситникова я уже знал из нашего дома Ирину Гудину, очень симпатичную сероглазую девочку лет на пять меня старше с хорошей спортивной фигуркой …ее отец известный живописец, участник войны Евгений Иванович Гудин и мама Софья Владимировна жили с Ириной и старшей Светой, впоследствии- кандидатом искусствоведения, преподавателем в университете, в нашем подъезде на втором этаже. Еще симпатичная девочка, еще более взрослая, Лена Волович, с лучистыми карими глазами и светлыми волнистыми волосами, дочь известного графика Виталия Воловича, жила с соседнем подъезде. Они со мной ласково общались, но именно как с малышом, а не как с молодым человеком!)

В нашем подъезде, в восьмой квартире жил благородный юный хулиган и симпатяга Пашка Глушков, с папой – живописцем Борисом Павловичем Глушковым и мамой – тетей Изидой Андреевной, выпускницей нашего художественного училища, двумя бабушками – худенькой, с иконописным чуть пергаментным лицом с синими печальными глазами и кругленькой – с седыми кудряшками, со старшей сестрой симпатичной синеглазой Наташей.

На первом этаже с мамой, старшим братом и отцом, художником, участником войны Иваном Нестеровым жил худенький, синеглазый Саша Нестеров, сам ставший художником. Выше жили преподаватель художественного училища лысый и глуховатый Федор Константинович Шмелев, живописец Николай Засыпкин, сотрудница мастерских добрая Людмила Тимофеевна, художник Александр Павлович Давыдов с женой – старой учительницей Маргаритой Аркадьевной и взрослой дочерью Лялей, художник Николай Алехин с сыновьями Алешей и Володей, скульптор Владимир Друзин с женой тетей Валей, учительницей и детьми Сережей и Ириной. В нашем подъезде жила веселая, уверенная, на два года меня старше отличная девчонка Ольга Симонова с младшей сестрой – светловолосой кареглазой красавицей Аленкой и мамой – яркой, полной, остроумной скульптором Валентиной Криницкой и живописцем Игорем Симоновым. Позже Валентина Владимировна и Игорь Иванович разошлись, и он переехал в другое место. Жила с ними и энергичная, хорошо общавшаяся с нами, детьми, бабушка, баба Зоя.

В соседнем, втором, подъезде, в квартире 14 жил мой будущий друг детства Сева Кондрашин с папой – живописцем Борисом Кондрашиным, мамой – учительницей географии Софьей Васильевной и старшей сестрой Светой. Выше жили девочка сильно старше меня, добрая и симпатичная Люся Сажина с папой известным скульптором Петром Сажиным и мамой – четкой брюнеткой тетей Таней. Лариса Кушнер и Лена Вдовкина были потом соучастницами наших совместных детских игр. Активная кареглазая Лариска жила с еще более активной мамой Анной Яковлевной и старшим братом Сашкой. Их папа – художник Василий Кушнер трагически погиб (застрелился из ружья). Он в свое время написал отличную картину» Рождение булатной стали», где чернобородый, цыганистый уральский кузнец подносит Николаю Аносову – металлургу, возродившему в пушкинские времена – в Златоусте забытый на века секрет булатной стали – свежевыкованный клинок. Картина очень хорошая!

Лена Вдовкина – дочь художника Михаила Вдовкина – дружила с Ларисой и жила с папой, мамой – тетей Таней и братьями Вовой и Женей. Тут же жили председатель Свердловского союза художников Давид Маркович Ионин с женой и сыновьями Александром, будущим свердловским журналистом и, увы, слабоумным с детства Лёней. А когда-то, недолгое время председателем Союза был скульптор – анималист Анатолий Анатольевич Анисимов. Они с женой, тоже хорошим скульптором Татьяной Борисовной Онуфриевой растили двух сыновей от первых браков, один из которых – Андрей Онуфриев – потом тоже стал скульптором, написал небольшой буклет о творчестве моего отца, женился на Ларисе Кушнер. У них дочка Таня теперь уже девушка. На пятом этаже жили Алешка Павловский с родителями – профессором искусствоведом Борисом Павловским и оперной певицей Валентиной Нестягиной.