Услышав русскую речь, Андрей с радостью включается в разговор. Мужчины говорят о международной политике и о роли России в ней, потом плавно переходят к экономике. Ганс обнаруживает интеллект и удивительную компетентность, легко оперируя терминами и цифрами и вызывая у Лены всё большее уважение и симпатию. Постепенно перед ней вырастает образ современного, энергичного, умного человека, достойного сына своего времени, оттесняя Серенького на задний план.

Желая узнать о стране из первых уст, Лена спрашивает.

– А акулы здесь есть?

– Акулы? Что такое акулы?

– Shark, Shark, – вспоминает Лена.

– А! Нет, нет. Только рифовые. Они не опасны.

– А комары? Мы читали… Mosquito!

– Да. Есть такая болезнь, «денги фриве» называется. Её переносят комары. Очень опасная. Очень. Я болел. Но если один раз переболеешь, потом уже не страшно, – он щёлкает пальцами, пытаясь вспомнить слово.

– Иммунитет?

– Да. Да.

«Денги фриве», – записывает Лена в своём блокноте. И слова ложатся ровно, как будто они сейчас не в движущейся машине. Какие всё-таки дороги за рубежом!

– Ганс, куда вы посоветуете нам обязательно сходить в Маниле? – опять спрашивает Лена. Он отвечает не сразу.

– Форт «Интрамурос», – наконец говорит он и уверенно кивает головой. – Да, «Интрамурос»!

«Интрамурос» снова пишет Лена в блокноте. Было видно, что туристическая жизнь города не очень-то интересует Ганса. Большей частью его время, наверно, заполнено работой и одному ему известными хлопотами жителя столицы. До Манилы ещё далеко, но уже появляются предвестники крупного мегаполиса. Ганс притормаживает у огромного супермаркета: «Извините, мне нужно зайти ненадолго. Останетесь в машине или хотите со мной?» Они остаются. Он спешит в супермаркет, с лёгкостью оставив свою машину с двумя практически незнакомыми ему людьми. Опять продолжается путь. Едут уже около двух часов.

Форт «Интрамурос».

– Манила так далеко от аэропорта?

– Да. Очень далеко. Куда вам нужно, какой отель?

– Высадите нас в городе, где вам удобно, а дальше мы доберёмся на такси.

– Хорошо, – соглашается Ганс, прикидывая в уме маршрут.

И вот они уже в Маниле. Пробок ещё нет, но, подчиняясь командам светофоров и петляя в лабиринтах улиц, машина заметно сбавляет скорость.

– Ой, смотри, джипни! – кричит Лена мужу, показывая через стекло на яркую разукрашенную машину допотопного вида. Такие остались ещё со времён войны и сейчас используются исключительно как транспорт для туристов. Вот оно, живое подтверждение интернетной информации!

– Здесь много таких?

– Да, – говорит Ганс серьёзно. – Они очень загрязняют воздух. Это большая проблема для города.

Ой, смотри, джипни!

Притормозив, Ганс по-мальчишески проворно выскочил из машины и остановил такси. «Шофёр знает английский», – сообщил он. Схватил два их чемодана и умело упаковал в багажник такси. «Не стоило… Я бы сам…» – проговорил Андрей, и Лена испытала неловкость за нерасторопность мужа.

– Сколько мы вам должны? – произнесла она по-английски выученную перед отъездом фразу.

– Да ничего, – ответил Ганс по-русски.

– Thank you, very mach. Good luck!

Мужчины обмениваются рукопожатием. Лена, улыбаясь, машет рукой. Они садятся в разные машины. «Настоящий мужчина», – думает Лена про Ганса. Она удивилась бы, если бы кто-то сейчас напомнил ей, что именно это она имела в виду, когда однажды сказала мужу: «Андрюша, ты мне три раза жизнь спасал». А ведь было! Первый раз в Батуми, когда они, молодые и неосторожные, пошли купаться в четырёхбалльный шторм. Сильные высокие волны качали, вызывая восторг, но, когда Лене захотелось выйти на берег, она с ужасом поняла, что ей не справиться с могучей стихией. Дыхание стало сбиваться, накатывала паника.