Худенькая и маленькая Синтия из Колумбии работала администратором.

В первый день круиза у стойки администрации собирались толпы гостей с вопросами. Молодой мужчина забыл номер своей каюты. Второй, постарше, помнил номер, но не мог найти ее на корабле. Американка в кедах и рваной майке не могла отыскать свой багаж, потому что сама не приклеила к нему бирку. Женщина с иссиня-черными волосами кричала на администратора, что потеряла своего ребенка. Парень жаловался на испанском, что вид из его каюты выходит не на океан, а на порт (что неудивительно, ведь в это время корабль стоял в порту). Мужчина в идеально выглаженном костюме возмущался по поводу дорогого интернета. А стоящая рядом молодая пара требовала вернуть им бутылку виски, изъятую охраной при посадке на корабль.

– А сегодня я провела час, объясняя гостю, что окно в каюте не открывается, – вздохнула Синтия, расставляя по полочкам в каюте разноцветные баночки.

Гость рассчитывал, что, купив каюту с окном, он сможет его открыть, но она находилась у самой воды, и волны часто заливали все окно, рисуя причудливую морскую картинку.

– А когда он понял, что окно ему открыть не разрешат, он потребовал переселить его в каюту с балконом, представляешь?

Я слушала Синтию одним ухом, думая, зачем ей понадобилось столько разноцветных баночек, украшающих теперь общую полку.

В середине ее рассказа зазвонил телефон. На часах было два ночи. Я подняла трубку и услышала голос сонного менеджера казино, которого разбудил отель-директор. По одной причине – когда я ушла с рабочего места, я забыла ввести в программу свой шестизначный номер. Компьютер думал, что я по-прежнему работаю. Так думал и отель-директор, следящий за рабочими часами персонала.

Мне пришлось подняться с мягкой постели на первом ярусе кровати и пойти по длинному пустому коридору, в конце которого стоял компьютер для таких забывчивых работников, как я.

Вернувшись в каюту, я застала уставшую Синтию, спящую в сидячем положении в униформе на моей кровати. Прикрыв ее одеялом, я забралась наверх и уснула.

В декабре на Карибские острова пришли ветра. Словно крылья бабочек, они играли подолами летящих платьев. Волны резко набегали на песчаные пляжи и так же быстро отступали.

Один и тот же круиз повторялся каждую неделю. Я мерила дни портами, зная, что после острова Арубы будет Курасао, а после панамского порта Колон корабль причалит к красочной Колумбии. В моем расписании не было чисел и дней недели. После пяти месяцев без единого выходного каждая ночь была как пятничная, а каждое утро – как утро понедельника.

В круизе было два дня в море. В такие дни я работала круглые сутки. Я открывала казино в восемь утра, и лишь несколько сонных гостей приходили поиграть на автоматах. Имея немного свободного времени, я сидела в крошечном офисе и писала теплые письма своему родному городу. Мне хотелось сохранить мгновения раннего утра, когда вокруг не было ничего, кроме необъятного синего моря.

Я писала о сказочных пляжах Лазурного Берега и шикарном казино «Рояль» на пятой палубе огромного круизного лайнера. О признаниях в любви в облаках пьяного дыма и тесных итальянских улочках. Писала о разговорах под светом звезд в баре для экипажа и прозрачном Карибском море.

Из дома я всегда брала с собой фрагмент моего детства. Тонкий блокнот, исписанный мелким почерком, мамино украшение, мягкую игрушку – то, что связывало меня тонкой серебряной ниточкой с моей семьей. По другую сторону океана я брала родную сердцу вещь, вдыхала ее аромат и переносилась из жарких карибских стран в родной город, усыпанный мягким снегом. Я слышала голоса детей на площадке у дома, чувствовала вкус глазированных сырков и пломбира «28 копеек», ощущала мамины прикосновения. И все снова становилось на свои места. Пока у меня были счастливые воспоминания о доме и детстве – я чувствовала себя живой в любой точке земного шара.