Растерянно смотря на присутствующих, не сразу сообразил, что сказать. На меня смотрели десятки пар глаз, кто с презрением, кто укоризненно, словно я собирался сделать какую-то гадость, а не просто произнести несколько слов. От напряжённого внимания не сразу собрался с мыслями. Мне помог Ратмир, приободрив меня словами:

– Александр, тебе слово.

– Я не знаю, что сказать, – хрипло произнёс.

– Убеди нас в том, что ты не кощей.

– Как мне убедить вас в том, в чём сам не уверен? Я полукровка, и этого не исправить. Я всегда буду на перепутье, всегда на острие. Но кто бы что ни говорил, вампиров я ненавижу, так же как и вы. Но даже вы в волчьей ипостаси едите сырое мясо с кровью. А я не переношу даже её вида.

– У него стоит барьер! – сказал Ратмир, Сущность оборотня блокирует все проявления вампира.

– А что если он окажется среди вампиров? Что если в этом окружении вампирская сущность заблокирует оборотня в нём? – проговорил хмуро один из взрослых мужчин, такого же примерно возраста, что и мой отец, коротко подстриженный с почти белой головой.

– Он уже оказывался среди вампиров, но ненавидел их так же сильно, как и мы с вами! – сказал мой отец.

– Кто бы говорил! Как мы с вами! – засмеялся тот же белоголовый волк. – Ты же любишь их, Святослав!

– Да, я любил женщину! Но любить – это не преступление!

– Любить вампира – преступление!

– Она выросла на моих глазах! Я полюбил её ещё до того, как узнал, что она вампир! И что же мне было делать? Ведь, ты же, Олег, тоже любишь, разве не можешь понять того, кто тоже любил?

– Твоя любовь уродлива! И ты стал уродом, влюбившись в вампира. И твоё порождение – не станет ли оно нам всем погибелью?

– Прекрати, Олег, – рявкнул Ратмир. – Мы здесь обсуждаем другое. А то – кому кого любить – личное дело каждого. Всё-таки я предложил Святославу и его сыну Александру вернуться в стаю, хотя даже не предполагал, что вы все к этому отнесётесь отрицательно. Решать вам, но прошу прислушаться к моему мнению. Святослав и так достаточно наказан – он прожил в одиночестве восемнадцать лет, это ли не кара для волка – оказаться вне стаи. Кто-нибудь из вас желал бы себе такой участи? Думаю, он понимает свою вину, и понимает, что его наказала сама жизнь. А Александр кажется мне нормальным молодым волком, и я не думаю, что он может кому-то навредить.

– А что ты скажешь, когда в нём взыграет жажда и он укусит кого-нибудь, – прогрохотал обиженно мой дед.

– Вряд ли это когда-нибудь произойдёт, но мы будем пристально за ним следить, – ответил Ратмир.

– Давайте голосовать! Я хочу поддержать Ратмира. Пусть они останутся, – сказал один из молодых оборотней.

– Да, посмотрим, на что способен полукровка! – крикнул ещё кто-то.

– Хорошо, – проговорил один из пожилых оборотней. – Пусть остаются! Но пусть этот мальчик знает, стоит ему только подумать о крови – его ждёт жестокая смерть.

– Я не знаю, долго ли смогу выдерживать этот кощеев смрад, поэтому голосую против. Я и так из последних сил сдерживаю оборот.

– Это поможет нам научиться самоконтролю. Когда упырь жил среди нас, мы быстро научились контролировать себя, а молодые волки слишком несдержанны, – высказался мужчина средних лет.

– Да, согласен, но так же другое может сыграть нам на руку. Он сможет внедряться к ним, вампиры будут считать его своим до поры, пока он не превратится и не оторвёт им головы, если он настоящий волк.

– Значит, всё решили, и к мнению старика не прислушались, – проговорил мой дед. – А где же, по-вашему, они будут жить?

– У тебя, Игорь, дом большой, а живёшь ты один. И всё же ты не чужой им. Это твои сын и внук. Поэтому хочешь ты или нет, придётся тебе потесниться.