Рэлла знала, что старик прав, она вспомнила, всё вспомнила от начала до конца. Свой цифровой код, задачу и то, как проникать в файлы системы, минуя охранные боты. Внедряясь в кибер-меха, она прокрадывалась внутрь, как данайцы на деревянном коне в Трою. Разрушая ядро системы, она пробивалась к центру, закрывала сеть, перенастраивала задачи, управляла временем и ходом процессов.

Аброн всего лишь файл. Маленький винтик механизма системы. Девушка обняла его, прижала к груди и попросила зажмуриться.

– Отбрось всё, Аброн – страх, обиду, ненависть, усталость, всё, что разрушает нас. Мы свободны, мы все выбрали новый путь, все, кто остался на поверхности Чёрной пустоши. Смотри и верь мне.

***

– Милая, мне такой странный сон приснился.

– Сон? – улыбнулась Аллэр. – И о чём же он, Норба?

– Будто мы в мире, где не осталось ни одного взрослого, только дети, смертоносный вирус уничтожил всех, кто был старше двадцати пяти лет. И ещё то, что мы с тобой были братом и сестрой.

– Забавно, – усмехнулась она. – О боже, ты снова играл в новую видеоигру?

– До полуночи, детка, – улыбнулся Норба, притянул к себе девушку, ощущая, как от неё приятно пахнет лавандой. – Я думал, что сойду с ума. Помню ужас осознания, что мы не живые люди, а файлы системы.

– Тебе точно вредно погружаться в виртуальную реальность Гротэр Думса, дорогой.

– Но это всего лишь сон.

Внезапно Норба закашлялся, побледнел, ощущая, что ему не хватает воздуха. Аллэр вскочила с постели и побежала на кухню. Набрала комбинацию на кибер-слоуте, спрашивая, не вернулась ли лихорадка. В горле зацарапало.

– Воды, дай мне воды! – прохрипел Норба.

Девушка бросила взгляд на коробку из-под новой видеоигры. Она лежала на кухонном столе, яркая, с красными геометрическими линиями на обложке.

Странный рисунок – плывущий остров в отблесках молний, укрытие, сделанное Мехом, андроиды, охраняющие беспечных детей у костра. Детишки живо рассказывают истории, их лица оживают на мрачной картинке, отблески пламени разгораются. Она не слышала стоны любимого.

Аллэр схватилась за горло, кашель душил, а из глаз текло что-то тёплое, она прижала пальцы к горевшему от боли лицу, а когда взглянула на ладони, то увидела яркую алую кровь. Она просачивалась сквозь пальцы и капала на кафельный пол.

– Ты сделала свою работу, девочка, и я подумаю, куда поместить тебя снова, – услышала Аллэр знакомый голос старика.

Тим Робинс тяжело дышал. Жаркое солнце безжалостное. Запасов воды почти не осталось, а небо дышало горячим дыханием. Впереди на асфальте, раскалённый воздух рисовал миражи. Мелкие частицы пыли больно ударяли в лицо. Робинс нацепил старые защитные очки, которые не раз уже ремонтировал, и направился к машине.

Он повернул ключ в замке зажигания и посмотрел на унылый пейзаж. Саара, некогда зелёный уголок Испании, стал неузнаваемым. Озеро Эмбальсе де Саара пересохло лет сто назад, когда началась всемирная засуха, унёсшая жизни нескольких десятков миллионов. Теперь же это место превратилось в свалку электронного мусора.

Робинс взлянул на часы: оставалось несколько часов до встречи. Руана должна была ждать его у свалки в Грасалеме. Он уныло посмотрел на карту, что выдал ему автомобильный компьютер; теперь в каждом городе значимым местом были не культурное наследие, исторические памятники или просто красивые места, теперь Европейским миром правили свалки.

Люди выживали, словно солдаты на войне, питались чем придётся. Они не имели будущего и как могли зарабатывали на жизнь. А кому эта жизнь была нужна здесь, в мире, где она перестала быть наивысшей ценностью?