На неё с широкой улыбкой, показывая отличные верхние клыки, смотрел очевидно главный вождь. Очень колоритный, обвешанный оружием, в кожаных с бляхами доспехах, со шрамами на морде лица и на голых до наплечников мускулистых руках. Вождь перевёл взгляд на подъехавшего к нему шамана, и без того бывшего рядом. Шаман посверлил взглядом Лану, повернулся к вождю. Прорычал, но не угрожая, а просто такая манера говорить:

– Я не хотел в этот поход на размякший Запад! Ты сказал, что срать тебе на мои оракульские бредни. Но согласился, что если будет знамение, то мы вернёмся. Вот оно, знамение! Я видел её в угаре пляски шамана. Синеглазая Златовласка! Выполни своё обещание! И в другие походы пока идти не надо.

Вождь подумал долгую минуту, махнул рукой назад, ловко поймал брошенную Ланой бутылку, которая похоже к нему и ехала, и развернул коня. Через пару минут Лана чихнула от пыли, сказала сама себе:

– Неужели я остановила войну? Спасла кусочек мира…

Ответом стал топот коня, из небольших зарослей слева от дороги за спиной Ланы вылетел высокий улыбавшийся во всё коричневатое с красноватым отблеском лицо грулл на большом красивом коне. Ловко поднял вздохнувшую и поднявшую руки Лану, но вопреки её ожиданиям, не перекинул перед седлом, а посадил боком перед собой на что-то мягкое и крепко прижал к себе тёплой сухой рукой с вполне приятной кожей с рисунком рептилии и без волос. Пустил коня в стремительный галоп, на северо-восток. Через час бешеной скачки разведчик груллов, не особо притормаживая, вместе с всё-таки пожалуй гостьей, спрыгнул с коня и внёс её на руках в большой шатёр. Там поставил на ноги и быстро доложил, что видел и слышал.

Немолодой грулл, но с почти не утратившими блеска ярко-фиолетовыми волосами, долго смотрел на Лану своими жёлтыми глазами с вертикальными зрачками, медленно проговорил:

– У нас такого оракула нет, да и ни у кого больше. Поверим орочьему. Отозвать из Малолесья разведчиков. Возвращаемся в нашу степь.

– Куда Синеглазую Златовласку? – спросил доставивший.

– Поставь на место, – вождь был краток и слегка ироничен.

Разведчик с сожалением осмотрел гостью, аккуратно обхватил её, покрепче обняв красоты, вышел, сел на другого коня, и уже медленнее, наслаждаясь прекрасным телом в руках, поскакал ставить на место.

– Два, – сказала себе Лана, стоя на пустынной дороге. – Ну его нафиг, восток этот. Пойду-ка лучше на запад, а то на востоке ещё лады кочуют.

Развернулась. Хихикнула над вручённым ещё и поцеловавшим на прощание груллом большим бутербродом из разрезанной не до конца по толщине лепёшки со вкусным копчёным мясом, и даже не из уважаемых рептами кузнечиков или личинок каких, глотнула терпкого пахнущего степью напитка из маленького бурдючка.

Через полчаса Лана прошла мимо трупа, повозки не было, только следы вели куда-то на юго-восток, наверно разведчики орков забрали предназначавшееся орде. А Лана их не видела. А вот они её проделку наверняка. Но точно не настучат куда следует.

Уже в сумерках уставшая и сбившая босые ноги Лана медленно и прихрамывая подошла к городу. Перед освещёнными уже зажжёнными огромными факелами воротами гудела большая таверна с целой гирляндой фонарей на фасаде. Перед ней небольшими лагерями вокруг костерков расположился десяток групп бедных путников. В восточных городских воротах, куда и входил Великий Путь, стояли стражники, посматривая на табор перед воротами. Из ворот вышвырнули скособоченного мужика с жалобно плакавшим одноруким и слегка беззубым очень лопоухим пацаном в живописных лохмотьях, стражник проорал:

– Ночуйте за воротами, побирушки! Сказано, мест нет! С утра никого на восток не пускали! И оттуда не идут! Дайте орде спокойно проехать!.. – добавил спокойнее своим и сплюнул. – Да где же они?.. Есть же правило, никто никому не мешает, их пропускают, но и они Пути не перекрывают надолго.