Во дворе десятника встретила жена, стоявшая на крыльце со странной кривой ухмылкой, кивнула на стоявшее посреди двора ведро с отмокавшими розгами, сказала:

– Сам завтра выпорешь. Да это же и старейшины, воевода и полковник скажут, полагаю. А я не стала, всё-таки твоя рабыня, да и… много… сделала… для нас…

Заканчивала речь дражайшая половина в сомнениях и с трудом выдавливая не пролезавшее сквозь зубы признание, она всё-таки добрая и справедливая, а красота что… проходит, а характер золотой. Ну и зашедший сосед подал ей мешочек с деньгами и пробормотал:

– Значит раз сегодня скидка, то за полгода вперёд. И очень жду сусло животворящее, там сочтёмся.

Пока Брон пытался закрыть рот, его сестра чуть не уложила его словами, как конь недотёпу копытом. Перезревшая аж до 25 лет дура, которой в женихи уже хоть батрака хотели, гордо сообщила, ещё и палец в конце речи вверх подняв:

– У меня уже шесть женихов! Среди них наш жрец и два рыцаря из свиты полковника! А первым был писарь наш, который говорил, что здесь его не охомутать, в столице у себя богатую купеческую дочку подыщет. Первым предложил, прочитав бумаги! А когда я его отшила, как Лана сказала, он и остальным информацию о завидной невесте продал. Но я уже решила, что в столицу поеду! Торговой пред-ста-ви-тель-ни-цей! Богатого торгового дома «Брон и семья»! Там к графьям для начала присмотрюсь. К красивым.

Лишь бухой отец ничего не сказал, только палец большой вверх поднял. Ну и лицом изобразил, что ему уже можно, спиться не успеет, да и лучше помереть раньше весёлым, пробухав и проплясав последнюю ночь, чем позже грустным, проползав и пролежав последний год.

В своей комнатке Лана подала хозяину маленькую жестяную кружку восхитительного ароматного мёда, а после того как он поцеловал шалунью, макнулся в бочку и обтёрся, подала рюмочку отличного бренди! От которого душа запела, причём от восторга, а не от опьянения. Лана прошептала, обнимая хозяина:

– Я понимаю, что как всегда наломала дров. Дурочка я. Но ты уж меня не секи завтра. Я ведь хотела как лучше… Но кто ж знал, что все пейзане как с ума сойдут. Столько этих грушиков пропадало. А тут двое суток, и потрясающий мёд. Вернее сидр. Но я его назвала сидряк, чтобы запатентовать. От слова шмугряк. Это бренди из сидряка, после перегонки. А шмугряк тоже для патента, от слов шмурдяк и грушик. Но кто-то из твоих домочадцев мой сидряк взял без спросу и разнёс по всему селу, а там и без сусла раз десять можно просто грушики бросать хоть к стакану на бочку, два дня брожения, и хоть обпейся… Правда лучше при брожении водой разводить раза в три или четыре, а то слишком крепко получается. Но лучше продавать. Хорошо, что я всё запатентовала на твоё, мой рыцарь, имя. И сусло для сидряка только у нас, оно само воспроизводится, я скажу, что делать, да там просто, грушик кинуть, нагреть, помешать, дать остыть, повторить два раза, и все дела. И за названия пять процентов тебе. Ты станешь очень богат! А денег нам много потребуется. Спасать миры, это очень дорого…

Закончить болтовню Брон наложнице не дал, набросившись на болтушку. А потом ещё и ещё прерывал болтовню любовью. Но ещё два раза настырная девица со слезами на глазах пыталась вызнать, когда же они отправятся спасать мир.

Поздним утром Брон позавтракал. Посмотрел на лично притащенную его сестрой и женой и установленную посреди двора скамейку, с приготовленными верёвками. Послушал объяснение, что девка привычная, и они ей зла не желают, из лучших побуждений приготовили гладкую скамейку без заноз. Плюнул и отправился в комнату в доме, названную кабинетом! Почитал выкладки надвигающегося богатства, составленные писарем по путанным расчётам Ланы. Но пока ещё не понял. Защита мозга от шока.