– Хочешь, письма ему принеси, если совсем без дела сидеть не можешь, – сказала ей в спину рыжая.

– Скажешь тоже, – Рикка фыркнула. – Письма с утра, после завтрака подают, а не во время отдыха и беседы.

– Можешь своими словами написанное передать – все равно ты их читала. Или доложись по поводу недавно нанятых людей.

– Я за людей не отвечаю. Это работа Штефана. Вот он пусть и отчитывается.

– Да? А чего ты тогда с ним спорила до хрипоты о каждом человеке?

– А нечего разбрасываться деньгами господина, назначая столь высокие зарплаты! И вообще, чего ты хочешь – со мной спорить или чтобы я с кухни ушла? – Рикка повернулась к Мике, уставившись мрачным взглядом той промеж лопаток.

– Иди, иди, – Мика, не оборачиваясь, помахала поднятой над плечом ложкой, – я просто так, от доброты душевной, непрошеными советами разбрасываюсь.

– Ладно, – Рикка в очередной раз вздохнула, – я пошла. Если будет нужна помощь – зови.

– Мгм, – только и сказала Мика, пережевывая очередной кусок ветчины.

Ла Абель Гнец

Совместных посиделок сразу не получилось. К тому времени, как я принял душ и переоделся в свежую одежду, обе горничных уже скрылись на кухне, мотивируя такое поведение жизненной необходимостью каждого Ла в качественном питании. И как, скажите на милость, мне в таких условиях поддерживать нормальную форму? Особенно учитывая, что Гнецы вообще склонны к полноте.

– По твоей сестре этого не скажешь. Да и по матери с отцом – тоже, – прокомментировала мой крик души Сильвия.

– Ты еще деда вспомни, – проворчал я. – И сестра, и отец занимаются боевыми искусствами не менее двух часов ежедневно. Не считая той мелочи, что ни у кого не хватает наглости закармливать их подобным образом. А упоминать мать вообще нечестно. Она сменила фамилию на Гнец только после свадьбы, когда решила отказаться от прошлой семьи и войти в род отца.

– Так тебя тоже никто не заставляет есть все, что подают на стол. – Сильвия пожала обнаженными плечами. Видеть ее одетой в платье вместо привычной военной формы было несколько странно. Тем более в такое – с открытыми плечами и разрезом юбки до середины бедра. Честно говоря, раньше я не представлял, что Сильвия может быть настолько женственной.

– Да, здесь нет Ивейны, требующей отдать дань ее искусству готовки. Зато есть Штефан, который всегда рад избавить меня от излишков еды.

– Ты это брось, шеф. Рыжая готовит в таких объемах, что я лопну раньше, чем все съем, – проворчал мой друг. – Да и Сонано убьет только за попытку оставить тебя голодным.

– Неужели все настолько плохо? – Я улыбнулся, искренне наслаждаясь возможностью слушать привычное бурчание Штефана.

– Наоборот, – он нанизал на вилку ломтик сыра, – как раз сейчас все очень хорошо. Стоило тебе появиться, и я сразу получил долгожданный обед, обещаниями которого две девицы кормили меня с самого утра. К тому же теперь мне не придется больше общаться с Соколом.

– Вам часто приходилось встречаться? – сразу насторожился я.

– Умеренно. Два раза за лето. Что не мешает мне искренне радоваться возможности отложить третью встречу на неопределенный срок. Невелико удовольствие постоянно размышлять о том, не сболтнул ли я чего-нибудь лишнего.

– Если тебя утешит, то мои ощущения во время последней встречи с Гнешеком были точно такими же.

– Ни капли не утешит, шеф. Но готов тебе посочувствовать. У меня вообще сложилось впечатление, что Сокол забавляется, наблюдая, как тщательно я выбираю выражения при разговоре с ним.

– В общем, ты рад, что можешь избавиться от неприятной работы, – улыбнулся я.

– Что-то вроде того. Тебе не привыкать играть на публику, – Штефан покрутил в руках вилку, – а отдыхать от лицемерия будешь дома. Здесь лишних глаз и ушей уже нет.