Руки сами собой потянулись к клавиатуре, и я начал лихорадочно печатать новое сообщение:

Я так обрадовался, что чуть не расцеловал монитор. Написав сообщение для Кнопки с моим новым номером и просьбой выйти на связь, я отправил его Заку. Через пятнадцать минут он отчитался, что все выполнил.

Однако звонка от Айви не последовало ни в тот вечер, ни в последующие.

На шестой день моего пребывания в Нью-Йорке отца выписали из больницы, и мы с братьями и Мэл устроили ему пышную встречу с воздушными шариками и тортом. Отец сиял от радости и улыбался как никогда открыто и часто.

В ночь перед отъездом ко мне в комнату зашла мама и сказала, что папа хочет поговорить.

Он сидел на кровати в спальне в простой белой футболке и пижамных штанах. Мне было непривычно видеть его без идеального костюма и белоснежной рубашки.

– Сын, нам нужно серьезно поговорить, – тихо, но сурово произнес отец.

Все внутри меня рухнуло от досады. Я-то надеялся, что мой визит к родителям обойдется без семейных ссор. Но как только папе приходило в голову «серьезно поговорить», это ничем хорошим не заканчивалось.

– Пап, давай не будем. Ты ведь знаешь, что я не передумаю.

– Я и не собирался тебя в чем-то переубеждать, сынок, – слишком быстро ответил он. – Я хотел извиниться.

Я подавился воздухом от изумления. Папа? Извиниться? Там за окном случайно не пошел град? Или любой другой природный катаклизм?

– Не смотри на меня так, – он слабо улыбнулся. – Когда случился приступ, я думал, что умру. А в такие моменты многое переосмысливаешь. Я не должен был пытаться давить на тебя. Я не учел одну простую истину.

– Какую?

– Ты слишком похож на меня. Такой же упрямый и целеустремленный. А раз в тебе есть эта черта, значит, ты сможешь добиться успеха в любой области.

Я не верил собственным ушам. Артур говорил, что отец толкал подобные речи обо мне, но услышать их лично… Папа, который с пятнадцати лет твердил мне, что я страдаю ерундой и ничего не добьюсь, наконец-то готов поддержать мои стремления?

– К чему ты клонишь, пап?

Я нутром чувствовал подвох. И не зря.

– При всем уважении, я не могу закрывать глаза на то, что ты тратишь время впустую. Ты мой сын, Рэй, и я хочу быть уверен, что у тебя будет стабильное будущее.

– И что ты предлагаешь? – спросил я.

Отец смерил меня серьезным взглядом:

– Я бизнесмен, и мечты для меня – пустой звук. Мне нужна стратегия. Результаты. Я предлагаю пари. Ты ведь уже написал книгу? – Он впервые произнес это слово без пренебрежения к выбору моей профессии.

– Да.

– Отлично. Даю тебе время до конца учебного года, – сказал он. – Отправляй рукопись в издательства, с которыми хотел бы сотрудничать. Делай все от тебя зависящее, чтобы ее приняли на рассмотрение. Если у тебя получится, я больше ни слова не скажу от твоем выборе и буду всячески поддерживать. Но если ничего не выйдет, ты вернешься в Нью-Йорк и начнешь изучать юриспруденцию, чтобы потом работать в моей фирме. – Отец тяжело выдохнул.

Я пребывал в легком шоке от того, что он готов был дать мне шанс, а еще меня начал одолевать страх. Все это время я писал для себя и получал от этого удовольствие, но никогда не пробовал отправить рукопись в издательство или хотя бы выложить книгу на суд читателей. Я постоянно откладывал этот шаг из-за страха неудачи. Но отец был прав. Пора начинать действовать, чтобы доказать и себе, и другим, что я чего-то стою.