Я не понял истинный смысл последней фразы Куратора. Что он имел в виду? Может, то, что я не был любителем надираться до поросячьего визга, или то, что при случае, мог не мало влить в себя алкоголя, оставаясь на ногах?
Обед завершился сытостью под завязку и полнейшей расслабухой. На прощание Куратор сказал, что мне придётся много работать по отдельной программе. Что, возможно, ко мне применят новую разработку наших учёных в области активизации мозговых возможностей для ускоренного и масштабного восприятия больших информационных масс. Это будет касаться, в первую очередь, изучения мной немецкого языка и необходимых сведений на немецком языке. Что меня на днях, возможно, переселят в отдельное жильё.
– Понимаете, обилие секретной информации, которую мы вам доверим, вынудит нас так поступить. Но вы не переживайте, добавил Куратор, почему-то хитро прищурясь. – Скучно и одиноко (он подчеркнул это слово) вам не будет.
На этом и расстались. Я опять ничего не понял. Как это: «поселим вас в отдельное жильё, но скучно и одиноко вам не будет»? Сплошные загадки. Я направился к себе. Сознание, медленно ворочаясь, пыталось переварить и разложить по полочкам то, что я сегодня узнал от Куратора и Крутова.
После обеда полковник Свинцов и его заместитель майор Крутов удобно расположились на веранде гостевого домика, который и был местом их пребывания во время командировок на тренировочную базу. Полковник был в хорошем настроении.
– Как думаете, Валерий Павлович, – обратился он к заместителю, – насколько правильно мы поступаем, раскрыв сегодня для Соло наши карты? Может быть надо было и дальше, до более острого момента, использовать его в тёмную?
– Думаю, что мы поступили совершенно правильно, – ответил майор, – как говорил великий русский полководец А.В.Суворов, «каждый солдат должен знать свой манёвр». По-моему, сейчас Соло должен знать и понимать что и зачем он делает. И ещё… Раз уж теперь он, наконец, разобрался, с кем так близко сошёлся из сестёр Гавриленко, считаю целесообразным дать зелёный свет их отношениям.
– Молодец, зришь в корень, – полковник поощрительно покивал головой. – А я намекнул Соло об этом, когда сказал, что его скоро поселят отдельно и ему это понравится. Но, боюсь, он не догадался, о чём я. Вы возьмите на себя этот деликатный вопрос. Действуйте через Ингу. Сегодня или завтра устройте милым рай в шалаше.
– Есть! – Ответил Крутов, едва заметно улыбнувшись лишь краешками губ.
Я добрёл до своего жилья и застал там Колесова. От него узнал, что на сегодня осталось лишь одно мероприятие.
– Выпускник Консерватории и наш новый худрук Андрей Ешкин хочет познакомиться с нами поближе, – хмуро сообщил мне Сергей. – То есть, себя показать и на людей посмотреть.
– Ты чем-то недоволен? – Спросил я его. – Может быть, на самом деле, есть чему у него поучиться. Мы ведь Академиев и Консерваториев не кончали, – поддразнил я Колесо, подражая словам Чапаева из одноимённого фильма.
– Не столько Ешкиным я недоволен, – разгорячился Сергей – я его не знаю. Недоволен я тем, что тебя, фактически, выдернули из группы. Фу ты, ну ты! Немец, фармацевт и коммерсант! – Фыркал Колесо. – Да у тебя же, как сказали в одном советском фильме «морда рязанская»! И по-немецки ты слаб, и фармацевт из тебя, как из меня балерина. Ой, что-то не нравится мне всё это. Так похоже на авантюру… Всего-то четыре недели на подготовку. А дело, видать, серьёзное…
В дверь постучали. Посыльный. Молодой солдат с повязкой на рукаве. Он и повёл нас к центральному зданию. Нужны были, собственно, все из группы «Двойная звезда», кроме меня. Но, разве мог я остаться в стороне, тем более, что не был чем-либо занят? Первый этаж центрального здания представлял собой объёмный холл. Я сразу определил, что акустика здесь – не очень, на троечку. Однако, всё затмил другой вопрос. Инструментарный рай! Вот что нашли мы там, в этом холле. На полу были расставлены открытые футляры, а в них: каждый экземпляр – мечта исполнителя. Фирмы – изготовители известнейшие, бренды – только популярные! Что тут началось: Колесо чуть на колени не упал, словно перед чудотворной иконой, перед ударной установкой «ТАМА» Фирмы «HOSHINO GAKK». Алексей Высокий, буквально, облизывал сверкающий золотом саксофон фирмы «SELMER». Его старший брат увлечённо перебирал переливающиеся голубыми и зелёными огнями электрогитары, при этом причмокивал от удовольствия и восторга. Ведь это были не а бы какие гитарки, а все – инструменты фирм «Gibson» и «Fender». Я осмотрел скрипку, потом альт: «Tomastik», «Pirastro»! Потом подошёл к электропианино и не удивился. Конечно, «YAMAHA». Всё это великолепие венчали акустические колонки фирмы «EDIFIER».