– Вы смотрите передачу «Что, где, когда»? – Осведомился Куратор.

– Иногда, – ответил я кратко.

– Тогда, – заявил модератор нашей встречи, – мы с вами сейчас сыграем в эту увлекательную игру. Знатоки, естественно, мы с майором Крутовым. И играют знатоки против вас, Соло. Вы – индивидуальный… телезритель. Начинаем.

На экране телевизора возникла фотография мужчины. Моя фотография! Далее в тишине прошла минута всеобщего молчания и я, взял слово.

– Находясь в трезвом уме и светлой памяти, – сказал я, – признаю это лицо своим фотографическим изображением.

Губы Крутова чуть дрогнули в ироничной усмешке. Куратор же оставался невозмутим. Новая фотография: я на фоне Эйфелевой башни.

– Фотомонтаж при помощи фотошопа или какого-либо другого приложения, – прокомментировал я. – Побывать в Париже мне не довелось.

Со стороны «знатоков» та же реакция, что и в первый раз. Меня, на фоне Парижской достопримечательности, сменило групповое фото: Я и одна из сестёр Гавриленко. На фоне здания, скорее всего, железнодорожного вокзала с надписью «Барнаул». Я не стал выжидать минуту и ответил, что в столице Алтайского края мне так же побывать не приходилось. Далее последовала фотография одной из сестёр Гавриленко вместе с мальчиком, примерно четырёх-пяти лет.

– При знакомстве и составлении трудового договора, – ответил я с осторожностью, – ни одна из солисток не сообщила о наличии у неё детей. Возможно это кто-то из близких родственников. Какой-нибудь двоюродный-троюродный племяш?

Наконец, я увидел две фотографии рядом: свою и того же самого мальчика, но, может быть годом старше. В обоих снимках наблюдалось большое сходство. Много общего в лицах. Я обратил внимание на то, что теперь уже оба «знатока» смотрят на меня с нескрываемым любопытством.

– Нет, нет, нет! – Я даже усмехнулся весьма саркастически. – То, на что здесь намекается, совершенно невозможно! Да, я переспал с Гавриленко. По-моему с Лилией. Вам об этом лучше знать. Подчёркиваю: по обоюдному согласию и, даже, при её инициативе. Но этот мальчик выглядит совершенно сформировавшимся, чтобы быть нашим с ней совместным ребёнком! Ему на вид пять лет. А наша интимная встреча с солисткой состоялась примерно три недели назад.

Оба знатока уловили и мой сарказм и даже некоторый испуг. В их глазах вспыхнули и тут же погасли искры смеха.

– Все ваши ответы, товарищ телезритель, неправильны! – Подвёл итог моих комментариев Куратор. – Поэтому мы не можем наградить вас хрустальной совой. Побеждает команда знатоков!

После этих слов Куратора на экране вновь появилась моя фотография. Куратор встал со своего места и подошёл ко мне. Он сказал: Денис, смотрите внимательнее. Это не вы. Это ваш родной брат. Брат-близнец.

Нет, я не упал в обморок, хотя ноги слегка подогнулись и на лбу выступила испарина. Слова Куратора, став громом среди ясного неба, всё же не были для меня стопроцентной неожиданностью. Моя память всегда отчётливо воспроизводила один эпизод из далёкого детства. Раскалённая солнцем палуба теплохода; солнечные лучи, достигавшие головы даже через ткань панамки; мальчик, чьё лицо удивительно похоже на моё, так же, как я лижет мороженое, держа в руке вафельный стаканчик. Вдруг страшный грохот откуда – то с неба валит меня с ног. Всё. Чернота в сознании, провал в памяти.

Наступившую тишину прервал бесстрастный голос Куратора, который уже снова занял своё место рядом с заместителем. Он рассказывал о том, что мне и так было известно. Что в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году в СССР, на реке Волге у города Ульяновска произошла катастрофа. Круизный лайнер «Александр Суворов», по невыясненным до сего дня причинам, пошёл под несудоходный пролёт железнодорожного моста. Одновременно с теплоходом, на мост вышел товарный состав с лесом. У теплохода стесало верхние палубы вместе с пассажирами. Локомотив сошел с рельсов и с высоты на судно посыпались брёвна.