Уголок его губ дернулся вверх. Казалось, мужчина видит меня насквозь.

– А я тебе? – Дернул он бровью. Сидел по-прежнему близко. Настолько, что я задыхалась от запаха его дорогого парфюма, а кожу лица обжигало от близости чужого мужчины.

– Ч-что?...

– Я могу быть полезен тебе, куколка.

– Как?... – выдохнула я. – Я вас не понимаю…

– Брось. – Тихо, вкрадчиво произнес. Медленно поднял руку, и прошелся ею по моим волосам. Я боялась дышать. – Я же знаю, ты умная девочка. Отличница, да? – Весело взглянул мне в глаза и подмигнул. – На одни пятерки учишься. Значит, – приложил два пальца к виску и постучал, – тут все как надо работает, правда?

– Н-не понимаю… – Шепотом произнесла. А сама продолжала мысленно молиться. Псих какой-то, честно слово! Что ему от меня нужно?! Но сейчас важно было одно - чтобы не причинил физического вреда. Ни мне. Ни ребенку. Я обязана его защитить. Просто обязана.

– Ты же разводишься с ним, я прав? – Без прелюдии окатил меня правдой.

Я распахнула глаза.

– Откуда вы знаете?

– Я многое знаю, красивая. И про его вторую семью тоже знаю. Жаль только, что от тебя этот подонок ее два года скрывал. Ублюдок, да? Никогда таких ублюдков не понимал. Тебя такая цыпочка в постели ждет, – он вновь плотоядно меня оглядел, – а ты налево гуляешь. Но это же Герман Гросс. Ему всегда мало. Всего.

Я громко сглотнула, смотря на мужчину широко распахнутыми глазами. Кто ты такой, черт побери?! И откуда знаешь столько подробностей нашей с Германом жизни?!

– Но ты же понимаешь, что он тебя не отпустит? Герман никому своего не отдает. А я могу тебе помочь.

Его длинные холодные пальцы переместились с моих волос на щеку и замерли.

– Я-я… Мне не нужна. Ваша помощь, – уже откровенно трясясь всем телом, ответила. Мужчина слишком пугал. Слишком душил опасной энергетикой.

– Уверена, куколка? – Щурясь, заглянул мне в глаза. – Может, все-таки попробуем… Найти общий язык? – С этим вопросом он так красноречиво отпустил взгляд на мои губы, что меня окатило волнами стыдливого жара. Герман был моим первым мужчиной. Все мое тело, все мысли, душа, принадлежали только ему. И представить рядом с собой кого-то другого было попросту невозможно! Моя душа горела огнем от жгучего возмущения, а тело окаменело от таких откровенных намеков!

– Ну же… – Перешел мужчина на шепот и приблизился еще на один миллиметр.

– Нет… – ответила одними губами, смотря на него огромными, наполненными ужасом, глазами. – Пожалуйста. Не трогайте меня.

Эта фраза подействовала на него как катализатор. Только в обратную сторону. И, вместо того, чтобы выполнить просьбу, незнакомец больно впился в мои губы своими!

Я замычала, затрепыхалась. Ожив, начала молотить его руками. Даже кусалась! Казалось, отвратительный поцелуй длился целую вечность! Поняв, что ничего не действует – запустила в его волосы руку и со всей силы дернула, пытаясь оттащить от себя!

И наконец, он отстранился! Рассмеялся! Откинулся на сидении!

А я жадно хватала глотки кислорода. Что этот мерзавец намерен предпринять дальше?! Взять меня силой прямо в машине?! Из глаз хлынули слезы.

– Выпустите! – Крикнула уже без надежды.

Но брюнет посмотрел снисходительно, и блокировка двери щелкнула желанной свободой. Посмотрела в неверии.

А потом дернула ручку, почти кубарем вылетела из высокого внедорожника, и побежала так быстро, как только могла.

13. 13

Герман.

– Два ярда! – Я навис над столом грозовой тучей. Уперся ладонями в лакированное дерево и прищурился, глядя на своего заместителя. Остальные десять человек за большим круглым столом втянули головы в плечи, а зам потянулся за носовым платком, боясь взгляд оторвать. Вытер проступающий на лбу пот. – Два ярда. – Продолжил я вкрадчиво. – И это только на внутренних поставках. На внешних убытки в двадцать семь миллионов долларов. За год. Скажи мне, Борис Семенович, как так вышло, что закупки наша компания делала на пятнадцать процентов дороже рыночной стоимости?