Двойная проблема Натали Рик

1. Пролог

Сердце колотится так, будто вот-вот выпрыгнет из груди, переломав к чертям все рёбра. Ночную тишину разбавляет только мерное стрекотание сверчков и тихий треск углей в мангале. Все, как назло, разбрелись, оставляя меня с ним один на один. По-хорошему, мне бы надо встать и уйти, но пятая точка будто бы намертво приросла к плетёному креслу. Это плохо, очень плохо. Столько лет прошло, а ума и выдержки я, кажется, так и не набралась. Вдоль позвоночника поползла холодная капелька пота. Нервным движением поправила юбку белоснежного хлопкового сарафана и до побелевших костяшек сжала в ладони смартфон, безуспешно пытаясь сосредоточить своё внимание на новостной ленте. Ну где же хоть кто-нибудь.?
Внезапное касание грубоватой ладони к моей коленке - словно удар хлыстом. Дёрнулась всем телом, будто от удара током, так и не решаясь отлепить свой взгляд от экрана. Длинные пальцы скользнули вверх по бедру, уверенно пробираясь к внутренней стороне. Давно подохшие бабочки внизу живота реанимировались и начали безумно и дико щекотать моё нутро. Захотелось найти самые огромные ножницы и с особым мазохизмом поотрезать крылышки каждой из них. Сжала зубы, подобрала с пола остатки силы воли и встала на ноги, скидывая с себя упрямую мужскую ладонь. За спиной послышался издевательский смешок. Кретин. Сквозь пышные кусты смородины пробралась к маленькой тёмной беседке, откуда открывался шикарный вид на речку, в которой отражался огромный светящийся диск луны. Взяла в руки, оставленную кем-то, пачку сигарет, достала одну и закурила. Вообще, я давно бросила эту дурацкую привычку, но сейчас хотелось дымить без остановки. Горло неприятно обожгло, но я облокотилась о перекладину и продолжила себя травить, пристально наблюдая за блестящей гладью воды. Тук-тук, тук-тук… Кажется, я слышу собственный пульс в ушах. Затушила сигарету и оттолкнулась от деревянной поверхности, намереваясь пойти спать, но внезапно оказалась крепко прижата спиной к твёрдой горячей груди. Одна ладонь скользнула вниз по моему животу, а вторая легла на горло, не больно, но ощутимо его сжимая, после чего опустилась ниже, крепко цепляясь за край декольте и оттягивая его вниз. Коленки предательски задрожали, и если бы меня никто не удерживал, то я бы уже осела на землю.

- Отпусти меня, - процедила сквозь зубы, цепляясь пальцами за деревянные перила.

- Не могу, - горячий шёпот разлился по моей шее, волнами разгоняя стадо мурашек.

Он жадно втянул носом воздух рядом с моими волосами и крепче вжался окаменевшим пахом в мою пятую точку. В горле жутко пересохло, и для меня оказалось большой трудностью шумно сглотнуть вязкую слюну. Большая ладонь крепко и жадно сжала мою грудь сквозь тонкую ткань сарафана, пока вторая уверенным движением задрала подол платья и принялась исследовать маленький треугольник тонких трусиков. Голова закружилась, как после самой сумасшедшей карусели, но я всё ещё пыталась сохранить здравый смысл. Или мне только так кажется…

- А, я поняла, - невесело усмехнулась, начиная дышать, будто загнанная лошадь. – Ты сделаешь ЭТО и оставишь меня в покое, надеюсь, перестанешь травить мне жизнь?

- Не уверен, - тихий уклончивый ответ утонул в моём глухом стоне, стоило грубому пальцу нахально ворваться внутрь моей киски. – Да ты же вся течёшь, - самодовольно ухмыльнулся, надавливая большим пальцем на чувствительную горошину. – К чему тогда рисуешься?

- Ненавижу тебя, - еле слышно пролепетала за неимением другого, более адекватного ответа.

- О, это взаимно, - грубый толчок сзади заставил меня немного наклониться и снова опереться о прохладную девевяшку. Подол сарафана задрался наверх, трусики грубым рывком стянуты вниз. Громкий звук расстёгивающейся ширинки резанул по нервам. – Ты даже не представляешь, насколько, - сильная рука схватила меня за шею одновременно с резким проникающим толчком. Звонко взвизгнула от неожиданности, лёгкой тянущей боли и такого долгожданного чувства наполненности. Мужчина перехватил меня свободной рукой под грудью, заставляя прижаться к своему пылающему телу. Короткие глубокие точки доводили до исступления, буквально заставляя сходить с ума и скулить, словно раненая зверушка.

- Не больно? – неожиданно взволнованный тон сработал не хуже контрастного душа.

- Ох*енно, - искренне произнесла на выдохе, закатывая от нестерпимого удовольствия глаза к ночному небу.

Мне не понадобилось много времени. Я и так слишком давно, будто оголённый провод, только дотронься и шарахнет… Ещё пара сладостных грубоватых движений, и мне приходится закусить губу и закрыть себе ладонью рот, чтобы не оповестить о своём бурлящем оргазме весь дом.

- Чёрт! – с хриплым стоном выругался мужчина и выскользнул из меня, оставляя чувство пустоты.

Не хочется думать, что будет завтра, но жертвой и проигравшей в сложившейся ситуации я себя сделать не позволю. Поэтому быстро разворачиваюсь, падая на колени, и беру горячий пульсирующий член в рот, с наслаждением наблюдая за его поверженным и, вытянувшимся от шока и наслаждения, выражением лица, после чего поднимаюсь на ноги и, не отводя взгляда от его, блестящих в темноте, глаз, демонстративно вытираю тыльной стороной ладони свои губы.
И самое время развернуться и с гордо поднятой головой уйти прочь, но меня прибивает к месту сухой холодный посторонний тон откуда-то из-за спины:

- Нихера не меняется, да, ребятки?

Вы нас ещё не забыли?) Наша непутёвая Яна вернулась и готова к новым приключениям! Она, правда, ещё сама об этом не знает... но всё по порядку, погнали!

P.S. Кто случайно залетел на новинку, оставайтесь с нами! Приглашаю вас к небольшой предыстории, описанной в моей книге "Горький шоколад, сладкий чай".

2. 1. Здравствуй, Питер

- Яночка, ну может не поедешь? – мы с мамой стояли на перроне. Я держала в руках два огромных чемодана и дорожную сумку, а мама цветастый носовой платок, в который роняла горючие слёзы.

- Ма, ну ты как будто в последний путь меня отправляешь, - тяжело вздохнула и, с трудом высвободив одну руку, обняла родительницу.

- Типун тебе на язык! – три раза сплюнула и шмыгнула носом. – Ну сдался тебе этот Питер?

Да. Абсолютно точно, да. В родном городе мне стало слишком тесно и душно. Я это поняла ещё два года назад, стоя на выпускном и держа в руках диплом о высшем строительном образовании. Ну, какой, нафиг, из меня строитель? С большим трудом попыталась представить себя, сидящей в серьёзной фирме с деловыми дяденьками, и скрупулёзно кряхтящей над кипой чертежей. Или прорабом, который бегает по стройке в каске и даёт волшебных пендалей нерадивым рабочим. Кошмар, зачем я вообще попёрлась на эту специальность пять лет назад? Мозг в ускоренной перемотке начал перелистывать кадры воспоминаний, останавливаясь на солнечном дне, где семнадцатилетняя Яна по воле рока встретила двух «рыцарей» спасших её от разбойников-извращенцев…

- Вот чем ты там будешь заниматься? На что жить? – продолжала причитать мать, вызывая на моём лице снисходительную улыбку.

- Тем же, чем и здесь, мам. Ну, на первое время найду какую-нибудь подработку…

Сразу после выпускного я неожиданно нашла себя в выпечке десертов. Кто бы мог подумать, правда? Начинала, естественно, с маленьких корявых капкейков с вечно текущим кремом, которые потом совершенно безвозмездно раздавала соседям, а позже как-то пошло-поехало… Слава человечку, придумавшему ютуб…

- Далеко ты там на своих тортиках уедешь? Там знаешь сколько таких, как ты?!

- Мам, мотивация это не твоё, там принцип немножко другой, - усмехнулась, качнув головой, и перекинула сумку на другое плечо. – Тем более, я всегда могу вернуться. Могу же? – пристально взглянула в заплаканное лицо матери. – Или вы уже собрались продавать квартиру и отмечать мой отъезд? – женщина от шока и неожиданности аж округлила глаза. – Да шучу я…

Поезд тронулся, увозя меня всё дальше от места, где я родилась, выросла и провела большую часть всей своей жизни, но пора начинать новую… Здесь меня уже давно ничего и никто не держит, кроме разъедающих душу воспоминаний, которые я затаптываю всё глубже, стоит им проскользнуть где-то на горизонте. Настало время избавляться и от них. Встречай меня, Питер!

*********************
Нет, я, конечно, знала, что Северная столица – не самая гостеприимная барышня, но не настолько же. Стоило мне выйти из вагона, как алая туфелька на тоненькой шпильке проехалась по мокрому скользкому асфальту и утонула в холодной луже. Порыв ветра растрепал, и без того непослушные, волосы, пихая их во все отверстия на моём лице. Мелкий противный дождь в два счёта намочил летнее платьице, которое теперь неприятно липло к телу. И это я ещё не вышла за пределы вокзала… Ну, что ты, Яна, не радуешься? Это ж Питерская романтика! Вечно хмурый город, утонувший в серых, как твоё настроение, красках, холодный ветер, пробирающийся в самую душу, старые стены, пахнущие мхом и мокрым камнем… В целом, идеальный город для самоубийства, а сумасшедшая Яна приехала сюда возрождаться.
До своей съемной однушки в старом районе города я добралась только ближе к ночи. Бросила чемоданы, скинула, промокшие насквозь, туфли, щёлкнула стареньким выключателем, и коридор осветила тусклым светом одинокая лампочка «Ильича». Да уж, на фотографиях, конечно, всё было куда радостнее. Прошла вдоль плетёной дорожки, и в нос ударил пленительный запах старых книг и дерева. Нестерпимо захотелось включить «Сплин», налить стопку водки и тихонечко пропеть в открытое окно: « И лампа не горит…И врут календари…». Включить газовую конфорку, закрыть окно и лечь спать. Боже, что за мысли? Ох, уж этот Питер… Конечно нет, газ я наоборот перекрыла, приняла душ, с полузакрытыми глазами выложила в местный паблик рекламу, о том, что к ним в город приехал наикрутейший кондитер (если что, это я), свернулась клубочком на старинной кровати с железной спинкой и легла спать. Завтра меня ждёт трудный день.