– Я не помню, как здесь очутилась, – сказала она неожиданно громко.

– Я подобрал тебя и привез сюда. Ты лежала под колесами моей машины в Рамат-Гане.

– В Рамат-Гане? Я помню, как шла по улице в Бней-Браке. У меня была назначена встреча.

– Встреча?

– Я не очень хорошо помню. Их было двое. Или трое. Они подошли ко мне. А потом стало темно.

– Религиозные?

– Не знаю. Я их не видела. Я только ощущала их на себе. Как они меня трогали. Они были потные.

– Они что-то говорили?

– Да. Они сказали… А почему ты спрашиваешь? Я не хочу, чтобы ты меня спрашивал.

– Извини. Я думал, тебе станет легче, если ты поговоришь со мной об этом.

– Зачем ты привез меня сюда?

– Я когда-то был полицейским. Я знаком с процедурой. Они бы начали опрашивать всех твоих близких. Побеседовали бы с соседями. Спустя полчаса весь Бней-Брак был бы уже в курсе. Я подумал, что следует дать тебе возможность самой решить, чего ты хочешь.

– Ты не один из них.

– Нет.

– Тогда кто ты?

– Я частный детектив. Вчера я следил за одним человеком и нашел тебя.

– Я когда-то читала книгу про частного детектива… – Она замолкла на полуслове, как будто опасаясь удара, а потом неуверенно договорила: – На английском.

– У вас это не особенно распространенный вид литературы.

– Нет. Но я иногда хожу в библиотеку. В Гиватаим. Я там читаю.

– С кем ты должна была встретиться?

Она заколебалась:

– С… С подругой.

– В два часа ночи?

Она не ответила. Пожалуй, я надавил на нее слишком сильно. Я никак не мог понять, связана она с ночным происшествием или нет. Но у меня не было времени.

– Ты найдешь тех, кто сделал это со мной.

Ее голос снова изменился. Теперь он звучал жестко, и в нем слышались грозовые раскаты едва сдерживаемого гнева.

– Это вопрос или приказ?

– Ты найдешь их?

– Нет.

– У меня есть деньги.

– Это не мой профиль. Тебя изнасиловали. – От этого слова ее опять затрясло. – Это из разряда особо тяжких преступлений. Следует либо поручить расследование этого дела полиции, либо забыть о нем. Я заниматься этим не могу. Да и Бней-Брак слегка за пределами ареала моего обитания.

– Я все тебе там покажу.

– Нет. Ты останешься здесь, пока не успокоишься и не поймешь, что ты хочешь со всем этим делать. Мне надо уйти. Когда вернусь, поговорим.

– Решать, что делать, должен мой отец.

– Как скажешь. Мне ты кажешься достаточно взрослой, чтобы самой принимать решения.

– Ты не понимаешь.

– Ясное дело. Я не понимаю даже, чего именно я не понимаю.

Она сжимала в руках пустой стакан и внимательно его разглядывала, словно борясь с собой. Наконец она глубоко вздохнула и подняла на меня глаза. Когда она заговорила, у меня возникло впечатление, что она зачитывает давно заученный наизусть текст.

– Я уже сказала тебе, что меня зовут Рахиль Штампфер. – Снова тот же торжественный тон. – Я – дочь раввина Аарона Штампфера, главы объединения литских хасидов в Бней-Браке. Аарон Штампфер – племянник бывшего главы двора[1].

– И что это значит?

– Ты действительно не понимаешь. Это значит, что он очень важная персона, и сейчас меня ищет весь Бней-Брак.

– Ты хочешь, чтобы я отвез тебя туда?

– Нет.

Она произнесла это слово резко, как будто выплюнула. Но тут же опомнилась и молча уставилась на меня.

– Дай-ка попробую угадать. Ты хочешь, чтобы я поехал в Бней-Брак и побеседовал с ним.

– Да. Пожалуйста.

Я поднялся. Ничего другого мне в голову тоже не пришло.

– Ладно. Но ты останешься здесь. На звонки не отвечаешь. Дверь никому не открываешь. После того как я поговорю с твоим отцом, он может послать сюда за тобой целую роту религиозных ребят. А мне они здесь не нужны.

– Когда ты вернешься?

– Вечером.