– Но это не значит, что я должна одеваться как шлюха.

Теперь она рыдала зло, не останавливаясь.

– Нет. Но это значит, что сейчас ты должна пожить в незнакомом тебе мире. И играть по его правилам. Я собираюсь отвезти тебя к сестре. В своем обычном наряде ты светилась бы там примерно так, как я, если бы в своем прикиде явился на заседание Совета знатоков Торы. Ты подвергла бы мою сестру опасности. У тебя на хвосте сидит полстраны! Куда ты собралась бежать?

Не то чтобы намеренно, но последнюю фразу я проорал. Ее взгляд замер, а потом в нем потихоньку забрезжило понимание.

– Но ведь ты… Ты же видел, что произошло. Ты можешь все им рассказать.

– Я всего лишь полицейский, которого выкинули со службы и который стал третьесортным частным детективом. Никого не интересует, что я говорю.

– Так что же мне делать?

– Ты будешь делать то, что я тебе скажу.

– Почему?

– Потому что у тебя нет выбора.

Она поплелась за мной к машине, и остаток пути мы провели в молчании. Моя сестра живет в Рамат-Авиве, в прекрасной квартире, которая досталась ей благодаря удачному разводу. Я загонял машину на стоянку, когда Рели вдруг прыснула.

– Чему ты смеешься?

– Я представила себе, как ты заходишь на заседание Совета знатоков Торы.

В лифте она продолжала хихикать, пока я не рыкнул на нее – за секунду до того, как смех перешел бы в истерику. Моя сестра Рони (по паспорту она Ронит, но лет с двенадцати последняя буква ее имени испарилась) открыла нам дверь с широкой улыбкой. Ей было не впервой принимать у себя моих клиентов, и Рели явно не относилась к числу самых страшных. Я поцеловал сестру в нос.

– Проблемы, Джош?

– Сплошные проблемы.

– Ты не собираешься нас познакомить?

– Черт возьми. Прошу прощения. Рели, это моя сестра Рони. Рони, это Рели.

– Привет, Рели. Как тебе мой громила?

– Я вас не понимаю.

Сестра искоса глянула на меня, но у меня не было сил пускаться в объяснения. Я пошел к холодильнику и извлек из него банку холодного пива. За пивом вместо всегдашнего обезжиренного творога обнаружились французский камамбер, венгерская салями и прозрачная вакуумная упаковка, в которой светились оранжевые ломтики лосося.

– Ты что, начала встречаться с летчиком? – крикнул я с набитым ртом.

– Своими делами занимайся.

– Если он тебе надоест, познакомь меня с ним.

– Если сожрешь весь сыр, я тебя прибью.

Я вернулся в гостиную. Они рассматривали одежду, купленную Рели, и обменивались впечатлениями. Я почувствовал себя лишним и уехал домой.

У двери меня поджидали мои пожилые соседи.

– Извини, Джош, – сказал один.

– За что?

Они отступили в сторону. Дверь моей квартиры была нараспашку, а то, что предстало моему взору, очень напоминало кадры документальной хроники из Бейрута времен гражданской войны. Они зашли следом за мной и встали у стены, немного сконфуженные. Вдруг я понял, что они впервые переступили порог моей квартиры. Я спросил, что произошло. Немного поколебавшись, тот, что повыше, ответил, что они сидели у себя и услышали снизу шум.

– Как будто какой-то безумец метался по квартире, – сказал он. – Мы хотели позвонить в полицию, но вспомнили, что ты частный детектив и у тебя могут быть секреты, о которых полицейским знать необязательно.

Я чуть его не расцеловал. Прямо у меня под ногами валялся отчет о слежке за Шаем Талем. Гольдштейн наверняка был бы счастлив на него взглянуть.

В итоге двое этих милых старичков вооружились палками и принялись бегать туда-сюда по лестнице с громкими криками, чтобы грабители подумали, что на них надвигается целая толпа. По-видимому, это сработало, потому что старички заметили, как из окна кухни вылезают две фигуры. Кто это такие, они сказать не смогли. Видели только, как те сели в серебристый «Мерседес» с большой вмятиной на крыле и скрылись. Я растерялся. Старички были предметом моих постоянных шуточек, а тут на меня накатила волна благодарности.