Позади хрустнула ветка. Я чуть не подскочила от резкого звука, но не обернулась, продолжая смотреть на воду.

– Хочу побыть одна, – сообщила я.

Конечно же, громадный дикарь пропустил эти слова мимо ушей и уселся рядом со мной на поваленный ствол дерева.

Что ж, не хочет уходить он, тогда уйду я. Но стоило подняться на ноги, как Лориан сжал мое запястье и заставил вновь опуститься на бревно.

Ненавижу!

Мы молча смотрели на воду. Он подождал, пока я немного остыну, потом проговорил:

– Этот человек заслуживал смерти.

Я взглянула на мрачное лицо Лориана и сжатые челюсти. Похоже, он не понимал моей реакции и казался… немного сбитым с толку.

Я нахмурилась. Как-то утром кот Герики забрел в пекарню с дохлой крысой в зубах. Он бросил добычу на пол и пристально взглянул на хозяйку, словно говоря: «Не стоит благодарности». Но Герика завизжала и метлой выгнала кота на улицу, а крысу закопала за пекарней. Она вся раскраснелась от смущения и ярости. Кот не приходил несколько недель, пока Герика, заливаясь слезами, наконец не стала умолять его вернуться.

Порой Лориан вел себя так, словно забывал о собственной человечности. За примером далеко ходить не надо. Ведь совсем недавно он оставил безоружную женщину умирать на берегу. Этот дикарь с легкостью принимал решения о жизни и смерти, всегда логически просчитывая в уме, что скорее поможет выполнить задание, за которое ему заплатили.

Однако в убийстве бородача, да еще настолько жестоком, я не находила логики. Нет, Лорианом двигала только ярость.

Наверняка за время службы наемником он повидал и сделал много ужасного. И убийство человека, причинившего мне боль, рассматривал почти как… подарок.

– Не стоило бросать тебе в лицо эти слова, – наконец проговорил Лориан.

Я не сразу поняла, что он имеет в виду, но когда осознала, внутри образовалась пустота.

– Отчего же? Я ведь в самом деле хладнокровно убила двух человек. – Сколько бы я ни надеялась, что упавшего с моста стражника спасли, как и меня, маловероятно, что он выжил в ледяной реке.

Лориан потер заросший щетиной подбородок.

– Но так ты сумела остаться в живых. Нечестно призывать тебя бороться изо всех сил, будто от этого зависит жизнь, а после порицать, когда ты следуешь этому совету.

Я сглотнула вставший в горле ком.

– Каждую ночь, пытаясь заснуть, я вижу их лица. А после пробуждения…

Все, хватит. Лучше оставить эту тему.

Лориан повернулся ко мне. Я не отрываясь смотрела на реку.

– Это закончится, – произнес он. – После первых убийств тебя поглощает чувство вины. Даже если убийство было оправданным.

– А потом? – прошептала я.

Его лицо превратилось в холодную маску.

– Потом приходит равнодушие. Ведь это всего лишь животный инстинкт. Убей сам или убьют тебя.

– Но я не хочу, чтобы стало проще. Не желаю становиться монстром.

Продолжение «как ты» напрашивалось само собой. И хотя я даже мысленно не произнесла этих слов, Лориан, кажется, сам закончил фразу и ощутимо напрягся.

Он развернулся, намереваясь уйти, но я схватила его за руку, впрочем, не слишком надеясь, что сумею удержать. Однако Лориан остановился.

– Спасибо, что учишь меня. Я хочу… мне нужно выжить. Ради брата.

Ведь мы с ним остались одни на целом свете. Из-за меня Тайбрис лишился мамы. И даже если он не простит меня за это, я постараюсь его отыскать.

– Забудь о других. Цепляйся за жизнь ради себя самой, – заметил Лориан, вглядываясь мне в лицо. – Останься в живых, поскольку тебе невыносима сама мысль о том, что ты умрешь и тем самым позволишь победить тем, кто причиняет тебе боль. Выживи, потому что ты этого заслуживаешь.

Я помолчала, обдумывая его слова, а после кивнула.