Миша, я просто включила компьютер, и это было первое, что я увидела! Если оно твое, зачем ты его оставил?!

Я не приду сегодня.

Ответ стал неожиданным или, наоборот, болезненно ожидаемым. После него раздались короткие гудки. Ощущение того, что мир разделился на «до» и «после» было ужасным. То, чего «не может быть никогда» произошло. Алёна услышала слова, после которых уже не было смысла о чем-то спрашивать.

Мама, мы не опоздаем? – в комнату вошёл Петя.

Что Петенька? – ответила Алёна слабым голосом.

Она слышала сына, но не понимала слов, которые он говорит ей.

Мы не опоздаем? – повторил вопрос Петя.

Ты умывайся, я сейчас.

Ты плачешь?

Слёзы текли по щекам и невыносимо болели плечи. Алёне казалось, что её больше нет.

Петя смотрел на маму серьёзно. Иногда дети видят и слышат гораздо больше, чем думают взрослые.

До остановки шли молча. Алёна несла тяжелый ранец Пети. Уже несколько дней он был второклассником.

Миша вышел во внутренний дворик клиники и полез в карман за сигаретами. Первая сломалась между пальцами. То же самое произошло со второй. Закурить удалось с третьей попытки.

Два таджикских ребенка дразнили кошку возле мусорных баков. Та шипела на них и искала способ сбежать. Миша сочувствовал кошке. При других обстоятельствах он выручил бы несчастное животное, но сейчас его заботило своё.

«Как я вообще мог такое сказать ей? А если она умрет без меня? И Петя. Как он? Да что за бред?! Никто не умрет. Она сильная. Должна выдержать. И потом, Зайка… Я не могу без неё. Я хочу быть с ней. Я обещал. Как теперь быть с обеими?»

Никотин успокоил дрожь в руках. Миша посмотрел на часы и уже собрался вернуться на рабочее место, но кто-то сзади бережно обнял его за плечи. Волна любви пробежала по всему телу. Миша повернулся к Зайке и взял её руки в свои.

Что-то случилось, Мишутка?

Девушка небольшого роста с большими круглыми глазами смотрела на него преданно, снизу вверх. Она действительно была немного похожа на мультяшного зайку.

Нет, все нормально. То есть да. Я сказал жене, что не приду сегодня домой.

Ты сказал, что будешь дежурить?

Нет, я просто сказал, что не приду.

Что не придешь никогда?

Да. Нет. Я не знаю, Зайка. Нельзя так сразу, понимаешь.

Она расстроилась?

Да.

Сегодня у меня тогда? То есть у нас?

Миша обнял Зайку и что-то прошептал ей на ухо. Она улыбнулась.

Пошли, приём начинается, – сказал Миша, и они зашагали в сторону клиники.

Шеф сидел за директорским столом, приблизившись очками к монитору, и что-то сосредоточенно изучал. Он махнул Мише рукой, не отрываясь от компьютера, и совершенно неожиданно пропел: «Вот пуля пролетела и ага!..».

Вы это о чем? – спросил Миша, усаживаясь за соседний стол.

Да так, сам себе напеваю. Ты, кстати, Михаил, главу когда закончишь?

Работаю над этим, скоро.

Ну, ты давай поторапливайся, к ученому-то совету должны успеть.

Успеем.

Как вообще дела? Хмурый чего? С Юлечкой поругались?

Нет, всё нормально.

С женой все ещё водишь хороводы? Не надоело?

Опять вы…

У тебя производительность труда падает на фоне нестабильности на личном фронте.

Да всё стабильно у меня. Мы уже и путевки в Таиланд на новый год купили.

О, это дело хорошее. А как с женой?

Развожусь.

Шеф отклонился на спинку кожаного кресла и даже снял очки, хотя без них вообще ничего не видел.

Так вас с Юлечкой можно поздравить?

Пока рано. Надо сначала развестись.

Миша снова полез в карман в поисках пачки сигарет. Она оказалась пуста.

Миша нажал на звонок несколько раз и уже собирался уходить, когда по ту сторону повернули ключ в замке. Шеф стоял в полосатом халате, надетом поверх рубашки и брюк. Это была его обычная домашняя форма одежды. Немногочисленная растительность на голове стояла дыбом, словно он только что поднялся из постели.