Господа Безродный и Треплов были очень похожи: оба в хороших костюмах, оба – очкастенькие и брылястенькие. Внешне доброжелательные, внутри – настороженные. Эдакие: двое из ларца с одинакова яйца…

– Мы, Константин Валерьевич, в вашу епархию не лезем.

– До поры до времени, – уточнил Треплов.

– Именно, – согласился с уточнением партнера Безродный. – Свобода действий вам предоставлена если и не полная, то значительная.

– Равно как утвержден размер вознаграждения для стимулирования полиции. И немалый.

– Именно, – снова надул щеки Безродный. – Так что мы не спрашиваем вас, каким образом вы решаете поставленную перед вами служебную задачу. Мы интересуемся – когда?

Заслушивание начальника службы безопасности происходило в апартаментах покойного Людоеда. Внутреннее убранство коих, как нетрудно догадаться, было на высшем уровне – строго, достойно, солидно. На дальней стене, перед которой стояли стол и трон Людоеда, распростерла крылья птица феникс.

«Заслушиваемый», он же господин Зеленков, собрался с духом и выдал новым боссам «домашнюю заготовку» – уверенную, четкую, вот только «ни о чем»:

– Все это время отрабатываются рабочие версии. Как минимум две из них к сегодняшнему дню отпали. Что само по себе – уже результат. Каждый вечер идет рабочий созвон с нашими людьми в полиции. К слову – реальных зацепок там пока тоже нет.

– В современном мире мы не можем ждать милости не только от природы, но и от полиции, – весомо заметил Безродный.

– Тем более что от полиции чаще всего дожидаешься не милости, а подставы, – позволив себе легкую шутливую игривость, уточнил Треплов.

– Вот-вот… Здесь вам, Константин Валерьевич, не отдел по борьбе с квартирными кражами, а солидная фирма. Хватит уже по старинке работать! Да и включите, в конце концов, креативное мышление.

Константин насупленно покосился на Безродного и, с немалым усилием сдерживаясь, ответил максимально корректно:

– Извините, Лев Семенович, но я не знаю, что такое креативное мышление и куда его подключают. Для меня это как квадратный трехчлен в математике: не только не знаю – даже просто представить не могу.

– Еще раз повторяю, Константин Валерьевич! Мы не спрашиваем вас: что и как делается? Мы спрашиваем: когда будет результат?

– Говорить о возможных сроках реализации с моей стороны было бы верхом непрофессионализма. Может – через месяц. А возможно – никогда. Знаете, есть такое понятие как «глухарь»?

– Знаем, телевизор смотрим, – вмешался в их диалог Треплов. – Вот только мы сейчас не в телевизоре! Скандалы-интриги-расследования… Короче, через две недели состоится собрание акционеров. А накануне мы соберемся и снова заслушаем вас. И если выяснится, что вы по-прежнему топчетесь на месте, в повестку дня собрания будет внесен дополнительный пункт.

– Именно, – привычно надул щеки Безродный. – Дополнительный пункт о досрочном расторжении трудового контракта с начальником службы безопасности «Феникса». Вам всё ясно?

– Более чем.

– В таком случае вы пока свободны, Константин Валерьевич…

Зеленков покинул начальственный кабинет, каким-то чудом удержавшись от истеричного громыхания дверью. Внутренне клокоча, он спустился двумя этажами ниже, добрел до запертой двери своего кабинета и резко ускорился, услышав как внутри разрывается городской телефон…

– Слушаю.

– Здорова, начальник! – донесся в ответ задорный петрухинский темборок. – У тебя деньги на трубке кончились, что ли?

– О! Привет, Димка! Это просто меня на ковер к новому – шоб ему! – начальству дергали, и я мобилу отключил. Чтобы лишний раз гусаков не дразнить.

– Понятно, причина более чем уважительная. Слухай, тебе имя Нечаев Игорь Палыч ничего не говорит?