– Вы все еще кипятите?!

– Тогда мы идем к вам!

Мазуты с Автороты, так же, как и мы стирали свои Х/Б в бензине, но так как прополоскать в воде – лень, а сушить некогда от слова – совсем, они часто надевали влажное после стирки в бензине Х/Б, и попадали на – «Самоподжег».

«Классический самоподжег» – это когда боец, сидя на очке в «солдатском нужнике», непотушенный окурок по неосторожности, бросает в свои же спущенные штаны.

Штаны вспыхивают, а так как поза «на картонах», особенно после долгого сиденья, приводит к отливу крови от ног и возникновению мышечных спазмов, то подскочить быстро не всегда удается.

Вот и получаем – снизу пылающий мангал, а над ним яйца бойца прожаренные до хрустящей корочки.

Говорят, что существует семь степеней прожарки стейков.

При «Самоподжеге» их всего три:

– Первая степень прожарки (легкая) – «Ой, Бля!» (Боец отделался легким ожогом и легким испугом).

– Вторая степень прожарки (средняя) – «Ну, Бля-я-я!» (Боец заполучил, ожег средней тяжести, но самостоятельно может добраться до Санчасти, где получит первичную медицинскую помощь и пиздюлей от отцов командиров).

– Третья степень прожарки (высшая) – «В-о-о, Бля-я-я!!!» (Ожег, соответствует степени прожарки стейка – Медиум вэл. Бойца доставляют в Санчасть другие бойцы для оказания первичной медицинской помощи, с последующей госпитализацией, а возможно и комиссованием из армии).

В Автороте у нас служил «Вася-Глазунья». Погоняло, он свое получил не столько из-за фамилии Глазков, сколько из-за того, что Василий прошел и первую и вторую степень – прожарки.

Когда кто-нибудь рассказывал анекдот про Поручика Ржевского, ну тот, где Поручик объясняет даме, как готовить яичницу-глазунью – Вася никогда не смеялся.

–Мадмуазель, вы знаете, как готовиться глазунья??!

– Нет?

–Ну-с, записывайте рецепт.

-Кладете свои яйца на раскаленную сковородку,

–Ну, а глаза, Мадмуазель – сами вылезут!

Донна белла маре, кредере кантаре… Уно-уно-уно-уно моменто. Уно-уно сантименто…

(Неаполитанская песня из советского к/ф «Формула любви» 1984 год)

Еще в Автороте служил интересный персонаж – «Итальянец Жаржавелло».

По национальности он был бурят. «Итальянец» и «Жаржавелло» – это были два его официальных прозвища, которыми пользовались даже офицеры, и на которые незлобивый Жорка-Бурят не только отзывался, но иногда, шутки ради сам себя называл «Итальянцем Жаржавелло».

Надо было видеть, как вытягивается от удивления лицо проверяющего полковника из округа, когда на его вопрос:

– Кто водитель автомобиля, у которого не горит «повортник»,

Зампотех приказал стоящему рядом «Дежурному по парку» вызвать итальянца:

– Давай, мигом сюда, этого итальянца!

– Как там его?!

– Ну, этого – «Жаржавелло»!

Зампотех еще не успевает ответить «охреневающему» от изумления полковнику на его вопрос:

– У вас, что в Автороте – итальянцы служат?

Как из-за гаража бодрой рысью выбегает Жорка, и как положено – за пять шагов перейдя на строевой и остановившись за два шага до комиссии, лихо козыряет и на чистейшем русском языке обращается к старшему по званию:

– Товарищ полковник, разрешите обратиться к товарищу капитану! – дождавшись кивка, от ошалевшего полковника Жорка, повернувшись к Зампотеху, лихо щелкает каблуками, и докладывает, улыбаясь во всю свою хитрую «бурятскую рожу»:

– Товарищ капитан, рядовой Жаржавелло по вашему приказанию прибыл!

Немая сцена, как в финале комедии Гоголя «Ревизор»:

Зампотех, у которого физиономия, перекошенная от едва сдерживаемого им нервного смеха, становится пунцово-красной – как знамя части.

Проверяющий полковник, у которого отвисшая челюсть, при виде итальянца с «бурятской рожей», держится только на портупее.