Потом Бука пропал, но привычка засыпать, натянув на голову одеяло, осталась до сих пор. Это всегда вызывало недоумение случайных дам и откровенное раздражение жены.

А сейчас, спустя несколько десятков лет, он, кажется, вернулся… Вернулся за мной.

Я ничего не могу поделать с собой, никому не могу об этом рассказать из боязни, что меня могут посчитать сумасшедшим.

Вот уже почти год, как я не могу уснуть в темноте.

Я лежу на диване… Слушаю возню птиц за окном…

И жду…

Жду, когда появится опять, отлучившаяся куда-то птица, с большими, печальными глазами…

И только, когда она приходит, я протягиваю руку, щелкаю выключателем и, быстро накрывшись с головой одеялом, проваливаюсь в сон.

Потому что при включенном свете я заснуть тоже никак не могу…»

Чёртовы птицы… Конечно, это был вымысел процентов на 30. Птицы существовали действительно… на соседней лоджии. Там сосед, старик – пенсионер, держал голубей.

Так что, с этой стороны никакой мистики не было.

Другое дело, что все остальное была абсолютная правда. И Бука (хотя это уже литературный псевдоним, в детстве его звали Бабайка) и совершенно иррациональный страх перед темнотой, в которой поселился кто-то ужасный, и бессонница, доводящая до умопомрачения.

После развода, когда бывшая супруга вернулась к себе на историческую малую Родину, забрав с собой дочь, в гулкой тишине пустой квартиры бессонница стала очень частой гостьей.

Существовало только одно проверенное средство от кошмара, терпеливо ожидающего своего часа в темноте на балконе, а именно – напиться. Тогда не только птицы, а сам сатана кажется комическим персонажем.

Метод был действенным, но очень болезненным по состоянию на следующее утро.

В этот раз выпито было много, но до отметки «спать» не хватало примерно еще граммов сто пятьдесят.

Поэтому, попав домой, Костя первым делом направился к заветному шкафчику.

Достав из шкафчика початую бутылку «Лезгинки», он наполнил стопочку (дома он предпочитал пить коньяк, как водку, из стопки), подошёл к окну и вздрогнул, расплескав коньяк на пол. С той стороны окна, приблизившись вплотную к балконной двери, на него, улыбаясь, смотрел продавец сахарной ваты.

Будучи слишком пьяным, чтобы испугаться по-настоящему, Костя, тем не менее, испытывал странную смесь из постепенно проходящего страха, нарастающего любопытства и ощущения абсолютной нереальности происходящего…

Продавец, продолжая молча улыбаться, сделал ему знак рукой, словно прося впустить внутрь.

Костя, подумав, открыл дверь и впустил его в комнату.

Продавец, зайдя в комнату, первым делом щелкнул выключателем торшера, погасив свет. В ответ на протестующий было Костин жест он приложил палец к улыбающемуся рту и вполголоса сказал: «Мне так удобнее… Этого не бойся – он больше не придет».

И хотя о том, кого ночной гость назвал «Этот», Костя мог только догадываться, тем не менее, испытал чувство невероятного облегчения, как будто сбросил груз килограмм в пятьдесят, который вот уже почти год висел на его плечах.

Уже довольно длительное время, как они оба сидели в темноте и молча смотрели друг на друга. Продавец – всё с той же широкой и доброй улыбкой, а Костя – с молчаливым вопросом – «что дальше?»

– Что – никак не припоминается? – голос у него был немножко глуховатый, но приятный.

Костя молча пожал плечами.

– К кому в квартиру вы залезли со своим лучшим другом, когда были еще первоклашками?

– Одноглазый!

Точно… Одноглазый… Теперь Костя был очень удивлён – как он мог сразу этого не понять?

Конечно, у ночного гостя в наличии имелись оба глаза, да и выглядел он лет на 10 моложе, чем по картинкам из детских воспоминаний, и тем не менее, это был он.